Информационный вброс The Financial Times о согласованной Кремлем отставке Асада взбудоражил мировые СМИ. И все это произошло накануне межсирийской встречи в Женеве. Чего добиваются западные игроки, и могла ли Россия, на самом деле, попросить Асада об отставке?
Фото: YAY/ТАСС
Информационная атака накануне межсирийской встречи в Женеве. Журналисты The Financial Times публикуют статью под заголовком «Путин предложил Асаду уйти в отставку». По версии издания, начальник ГРУ Игорь Сергун за несколько недель до своей смерти передал в Дамаске сирийскому президенту послание из Москвы. В письме было обещание широкой международной поддержки в обмен на уход Ассада.
В Кремле существование такого послания опровергли. Одновременно глава Пентагона Эштон Картер заявил, что коалиция задействует сухопутные войска в сирийской и иракской операции против ИГИЛ.
И сегодня же Fox News сообщил об опасениях США по поводу появления в Сирии еще одной российской базы. Американская разведка якобы зафиксировала скопление российских инженерных войск рядом с границей Турцией.
Как отразятся заявление американских чиновников и публикация The Financial Times на позициях участников межсирийских переговоров? Ведущий Business FM Алексей Пантелеев обсудил этот вопрос с политологом Георгием Бовтом.
Это сообщение появилось накануне межсирийской встречи, которая состоится 25 января, какая его цель?
Георгий Бовт: В публикации The Financial Times нет достоверных доказательств того, что такое предложение Асада было сделано, они ссылаются на двух человек, из которых один умер. А сам Асад пока не подтверждает подобные предложения. В таком случае это можно рассматривать, в том числе, как информационный вброс. Я не исключаю при этом, что некоторые прощупывания почвы насчет будущего Сирии без Асада Россия, конечно, ведет, но фигуры, которая могла бы заменить Асада, на сегодня у Москвы стопроцентно нет.
И еще интересное заявление по поводу возможного применения сухопутных сил коалиции во главе с США в Сирии. Что это значит, и является ли это тоже каким-то элементом давления перед переговорами? Если да, то на кого?
Георгий Бовт: Применение сухопутных сил США против ИГИЛ в Ираке и в Сирии у нас, мне кажется, преувеличивают. Речь идет о нескольких сотнях боевых, ну, назовем их спецслужбы или спецподразделения, не более того. Это не будут тысячи войск, которые туда отправятся, а это будут именно спецподразделения, которые будут помогать или сирийским оппозиционным или иракским войскам бороться с исламскими террористами.
Весь этот массив информации накануне встречи в Женеве по урегулированию, он кому-то поможет, какие-то козыри кому-то даст?
Георгий Бовт: На самом деле, в сирийском урегулировании масса других игроков, карты которых пока не раскрыты, и наши-то не раскрыты. Вот здесь был глава Катара недавно в Москве с миссией. О результатах его визита, кстати, ничего неизвестно, ни The Financial Times не пишет, ни мы, тем более.
Но, кроме того, что господин Эмир заявил, что Россия — в центре, чуть ли не авангард возможного урегулирования на Ближнем Востоке.
Георгий Бовт: Да, это такая восточная лесть, она, конечно, тут уместна. Также в центре там находится, по меньшей мере, и Катар, на деньги которого существует часть сирийской оппозиции, которую даже трудно назвать умеренной. Помимо этого, есть Саудовская Аравия, которая в непримиримых контрах с Ираном. Как они будут сидеть за одним столом, тоже не очень понятно, и как будут договариваться. Если Иран допускает, наверное, в той же степени, что и мы уход Асада, то Саудовская Аравия его просто требует незамедлительно. Но у Ирана, как и у нас, похоже, нет пока надежной фигуры на замену.
Смотрите, есть непримиримая оппозиция, и Асад должен уйти немедленно, есть позиция США — должен уйти, но можно чуть-чуть подождать, есть российская позиция, ну, должен определять все сирийский народ. А как это все вместе соединить? Возможен, на ваш взгляд, компромисс?
Георгий Бовт: Конечно, возможен. Пока мы будем там бомбить, и сирийская армия будет хоть сколько-нибудь продвигаться, тем больше будет основ для компромисса. Причем этот компромисс будет довольно близок к нашей позиции. Она состоит в том, что все-таки Асад должен сыграть какую-то роль в сирийском будущем. Вот как только, и если сирийское наступление армии захлебнется, и не удастся окончательно наладить контакты хоть сколько-нибудь с умеренными оппозиционными силами, вот тогда мы можем говорить, что мы там проиграли. Но пока об этом говорить рано, сирийская армия медленно, но имеет какие-то преимущества на земле, и поэтому, собственно говоря, Асад уходить не хочет, он делает ставку по-прежнему на военную победу, если не на всей Сирии, то хотя бы на части ее территории.
