О том, как проводится новая экономическая политика для Дальнего Востока, в рамках Восточного экономического форума главный редактор Business FM Илья Копелевич побеседовал с главой министерства промышленности и торговли Денисом Мантуровым
Глава министерства промышленности и торговли Денис Мантуров Фото: Александр Уткин
Денис Валентинович, год прошел после объявления и введения в действие, как мы это называли, новой экономической политики для Дальнего Востока. С точки зрения промышленных проектов, о каких результатах за этот год можно говорить?
Денис Мантуров: Во-первых, традиционно с момента вступления в силу каких-либо решений или организаций мер поддержки есть определенная инерция. Если применительно к Дальнему Востоку, период с момента решения и имплементации тех мер поддержки, которые были приняты, на мой взгляд, я даже вряд ли примеры приведу, насколько быстро все претворяется в жизнь. Потому что регион, действительно, очень интересный, как с точки зрения инвесторов зарубежных, так и российских. Да, может быть, кого-то смущают вопросы, связанные с логистикой из европейской части России на Дальний Восток или наоборот. Но я приведу пример, когда время транспортировки морем произведенной продукции из Японии до Западной Европы занимает три месяца. А сколько занимает из Владивостока до Западной Европы времени по железной дороге?
Значительно короче.
Денис Мантуров: Сколько? Хорошо, не мучайтесь, две недели в среднем. Это при сегодняшнем состоянии тех маршрутов, которые традиционно используются. Если оптимизировать и улучшить качество, добавить дополнительные мощности, то можно еще оптимизировать и сроки доставки продукции. Это колоссальная разница, и это вызывает дополнительный интерес. Мы буквально вчера с одной японской компанией на эту тему говорили. То есть, они серьезно об этом задумались, поскольку, во-первых, замораживаются оборотные средства на несколько месяцев; во-вторых, теряются на транспортировке не только средства оборотные, но и возможность оперативно реагировать на запросы рынка клиентами. Этот вопрос сегодня крайне актуален, и вчерашнее подписание специально инвестиционного контракта с Mazda Corporation лишний раз подчеркивает, что коллеги думают и считают деньги, подписав этот контракт, будут развивать дополнительные мощности на «Соллерсе» во Владивостоке по производству 50 тысяч автомобильных двигателей для своих производств за рубежом. То есть, они определили центром, точкой и центром компетенции производства определенной модификации двигателей Владивосток для дальнейшей отгрузки на свои производства.
Я помню, что об этом заводе, об этом контракте с «Маздой» говорили и год назад, и в этом году это все-таки все равно событие?
Денис Мантуров: Первый старт этого производства, и не только с «Маздой», изначально это было с другими производителями — с SsangYong, с Toyota — у «Соллерса» начался 4,5 года назад. За это время много воды утекло, много изменений и в экономике в том числе произошло, много разных решений, в том числе со стороны государства, по мерам поддержки этого проекта было реализовано и реализовывается за счет компенсации затрат на логистику по транспортировке по железной дороге до Европейской части России. Но принятие такого кардинального решения — это основной интерес по созданию таких производств, экспортоориентированных, принят был только окончательно вчера, и он формализован, и займет недолгое время для имплементации. То есть, общий объем инвестиций, уже вложенных Mazda, 2,5 млрд рублей, еще где-то около трех млрд будет дополнительно вложено.
В рамках форума был подписан меморандум, я назову две организации, назначение коих и функция мне мало известны, это японское Агентство по новым видам энергии и по технологическому развитию, в особенности по новым видам энергии. О чем это, и что это, с точки зрения нашей промышленной политики?
Денис Мантуров: Агентство NED, японское агентство, занимается не только вопросами развития новых форм энергии или альтернативных видов энергетики. Как раз на моей встрече с президентом этого агентства в феврале этого года, когда я был в Токио, в рамках проведения бизнес-миссии, мы вышли на понимание о более глобальном сотрудничестве. Тема основная нашей встречи была связана с проектом по уничтожению, точнее утилизации твердых бытовых отходов, сжиганию по технологии японской в Бурятии. Это был основной предмет встречи, мы даже по таймингу предполагали, что это дежурная встреча, займет 15-20 минут, а заняла она полтора часа, потому что мы начали обсуждать разные форматы сотрудничества. Я просто изначально не предполагал, что мы выйдем на такое полномасштабное, полноформатное сотрудничество. Мы недавно, по решению президента и правительства, создали Агентство технологического развития, которое и подписало сейчас соглашение о трансфере технологий в тех отраслях, областях промышленности, где у нас в России есть интерес. Это и станкостроение, и робототехника, поэтому энергетика — это интересно, одна из отраслей, но не единственная, где у нас есть перспектива развития.
В целом, мы знаем, что впервые в таком формате происходит встреча российско-японская с участием первых лиц. Известно, что после майской поездки в Сочи премьер-министра Абэ был дан ряд поручений по поводу интенсификации экономических связей с Японией. За эти месяцы что-то изменилось принципиально, или то, о чем мы говорим сейчас, это все-таки еще результат до майского, чисто предпринимательского процесса?
Денис Мантуров: Мы с коллегами работаем быстро, и с момента принятия решения в феврале этого года и подписания соответствующих документов по созданию, например, подкомиссии по промышленности между Министерством экономики, промышленности и торговли Японии, после встречи лидеров наших стран в мае и проведенной уже подкомиссии 1 августа мы видим не только нарастающий интерес со стороны российского и японского бизнеса, но мы уже передали ответ на те восемь направлений, о которых говорилось на встрече президента Путина и премьер-министра Абэ, мы уже направили конкретный перечень проектов в тех отраслях экономики, за которые отвечает наше ведомство. В том числе то, что наши агентства подписали соглашения, это одно из содержательных наполнений по реализации этих направлений развития отраслей экономики.
Ключевой вопрос все-таки — не только технологии японские, но и инвестиции, поскольку мы нуждаемся в капитале. Известно, что американские, в особенности американские санкции большое воздействие имеют и на японские банки, без них не обойтись. Многие обратили внимание вчера на слова главы JBIC, который демонстративно сказал, обращаясь к другим коллегам из японского финансового сектора, что вот «мы подписываем соглашение с Фондом развития Дальнего Востока», мы знаем, что как «дочка» ВЭБа это подсанкционная тоже наша структура. Что касается инвестирования японского, какие-то принципиальные сдвиги происходят после майской встречи, возможно, после этой очень яркой совместной сессии здесь, во Владивостоке, где участвовал премьер-министр Японии?
Денис Мантуров: Я думаю, что та динамика, которая сложилась по этому году, она будет сохраняться и в будущем. И те инструменты финансово-инвестиционного характера, которые обсуждались в начале и в середине этого года, и то, что было объявлено JBIC вчера, это даст дополнительный импульс и для японского бизнеса по реализации тех проектов, в которых коллеги заинтересованы. Начиная от аграрного сектора, заканчивая высокотехнологичным в области медицины, станкостроения, робототехники, фармацевтики и машиностроительных проектов. Я думаю, что другие финансовые учреждения Японии будут также активно принимать решения, как JBIC, будут вкладывать свои средства в новые проекты.
Здесь на вашем стенде большое место уделено новым лесопромышленным предприятиям. Расскажите об этом, это важная составляющая здесь, на Дальнем Востоке?
Денис Мантуров: Конечно, да. Поскольку огромная территория занята именно лесом, и это один из восполняемых ресурсов, в отличие от углеводородов. Что касается развития именно этой отрасли на Дальнем Востоке, за последние три года было реализовано беспрецедентное решение по предоставлению отдельной субсидии для лесопромышленных проектов, связанных с глубокой переработкой леса, чтобы экспортировать продукцию не в виде круглого леса, а уже с высокой добавленной стоимостью. И те новые проекты, которые сегодня рассматриваются нашим министерством на предмет углубленной переработки, вплоть до создания целлюлозно-бумажных химических комбинатов в области лесопереработки, а также развития программы деревянного домостроения, мы специально сейчас прорабатываем механизмы по мотивации населения к приобретению именно деревянных домов, включая льготные ипотеки и так далее. Поэтому эта отрасль заслуживает огромного внимания, и мы будем предпринимать все усилия, чтобы эта отрасль на Дальнем Востоке развивалась.
Если в целом охватить промышленную политику в отношении Дальнего Востока, мы прекрасно знаем, что тут большое внимание судостроению уделяется, завод «Звезда», но там, скорее, «Роснефть», есть завод «Звездочка», который под санкции попал, в общем, судостроение.
Денис Мантуров: «Звездочка» находится на севере.
На севере, в Архангельске.
Денис Мантуров: Здесь «Звезда», а там «Звездочка».
Из общеизвестного, мы сейчас говорили о лесе, естественно нефтехимия, газохимия — тут большие проекты у «СИБУРа» и некоторых других компаний, но еще авиационный кластер. Какие там перспективы, и в Комсомольске-на-Амуре завод, к счастью, даже все эти трудные предыдущие годы работал нормально, потому что выпускал военные самолеты, которые были востребованы? Что, сейчас этот завод будет расти, надстраиваться, увеличиваться, что там будет происходить?
Денис Мантуров: В Комсомольске-на-Амуре авиационный завод сегодня уже диверсифицировал свою продукцию с учетом политики и стратегии развития «Объединенной авиастроительной корпорации», в состав которой входит это предприятие. С учетом налаженного производства «Сухого Суперджета» основной акцент сейчас, наверно, будет ставиться на создание сопутствующих производств, как аутсорсинг для обеспечения комплектации, в первую очередь, именно гражданского авиастроения, что будет формировать добавленную стоимость именно в Комсомольске-на-Амуре. Этот город формирует практически 50% промышленного объема производства всего Хабаровского края, поэтому мы исходим из того, что у предприятия есть перспективы и по военной составляющей, это самолет пятого поколения, который испытан, и будет поставляться в ближайшее время в серийных объемах нашей российской армии, и гражданского авиастроения, с учетом увеличения объемов производства «Сухого Суперджета».
МС21.
Денис Мантуров: МС21 — это Иркутск и другие предприятия.
Вы сказали, что тут будет развиваться на аутсорсинге производство комплектующих для авиационной промышленности. Можно несколько вопросов уже за рамками? Один общий вопрос еще по промышленной политике здесь. В рамках тех проектов, которые ваше министерство курирует, есть ли какие-то целевые по времени ориентиры? Сколько новых рабочих мест должно быть создано, примерно с какой зарплатой, и насколько должен вырасти объем продукции, который будет выпускаться в рамках таких поддержанных министерством и государством промышленных проектов?
Денис Мантуров: Если вы задаете общий вопрос, то у нас есть отраслевые стратегии практически по всем основным отраслям промышленности. Естественно, как один из индикаторов успешности реализации этих стратегий является создание высокопроизводительных, высокотехнологичных рабочих мест. Поэтому Дальний Восток является одной из составляющих, и те отрасли, те направления, которые будут развиваться здесь, естественно, для нас основным или одним из основных аспектов является создание новых высокотехнологичных, производительных рабочих мест на Дальнем Востоке, чтобы не то, что снизить, потому что тенденция по снижению миграции, уже и президент сегодня сказал, уменьшилась в 3,5 раза за эти полгода с Дальнего Востока, но наша задача — обеспечить создание новых производств, которые переломят ситуацию. Не то, что снизить отток из Дальнего Востока, наоборот увеличить приток на Дальний Восток новых рабочих мест.
Здесь же сейчас будет очень много стройки. По крайней мере, «СИБУР» строит и так далее. Здесь, вообще, кадры найдутся, чтобы это строительство проводить?
Денис Мантуров: Вы знаете, я думаю, что первое время тенденция сохранится по привлечению сторонней рабочей силы, так, как это было в советское время.
В наше время здесь, во Владивостоке, тоже новые объекты строили гастарбайтеры, как известно.
Денис Мантуров: Да, конечно. Но что касается, например, того же самого комплекса «Звезда», в общей сложности будет создано семь тысяч постоянных рабочих мест. Для этого необходимо создать бытовые и социальные условия, будет строиться отдельный микрорайон с хорошими, достойными бытовыми и социальными условиями, чтобы было интересно и выгодно ехать и жить, и работать на этих предприятиях.
Две темы очень коротко, которые как проблемные называют предприниматели — это, и президент об этом говорил, тарифы на электроэнергию, и таможня здесь работает не так, как в западной части России. Что можно сказать, когда с этим удастся справиться?
Денис Мантуров: С этим удается справляться уже сегодня, поскольку даже вчера на встрече с президентом и бизнес-сообществом отмечалось, что происходят резкие изменения в сторону улучшения работы административных аспектов, включая таможню. Но нет пределов совершенству, поэтому в этом направлении будут еще происходить изменения в лучшую сторону, мы на это рассчитываем.
