Жизненно важные цены. Спецрасследование Business FM о 62-й больнице

К чему приведет заочный спор главного врача 62-й больницы с вице-мэром Москвы? Business FM провела спецрасследование о системе закупок лекарств

Жизненно важные цены. Чем может закончиться конфликт вокруг 62-й больницы? Какие проблемы вскрыла заочная дискуссия главврача этой онкологической клиники с вице-мэром Москвы, и что говорят медики из других учреждений?

62-я больница считается лучшей онкологической клиникой в стране. Ее главврач Анатолий Махсон ушел в отпуск, из которого на прежний пост уже не вернется. А предшествовал этому заочный спор Махсона с вице-мэром по социальной сфере Леонидом Печатниковым. Предмет спора — статус больницы. Город сделал учреждение бюджетным. Раньше клиника имела автономию, что позволяло ей напрямую договариваться о ценах с поставщиками лекарств и оборудования.

Теперь все как у всех — больница пишет заявку, власти все оплачивают за счет бюджета. А вот все ли? Это зависит от величины этого бюджета.

Чиновники говорят о том, что, когда какая-либо больница имеет право на прямые переговоры с поставщиком, возникает угроза коррупции. При этом никаких претензий к 62-й клинике ранее не возникало. А город же, по версии властей, за счет оптового заказа еще и сэкономит.

Главврач Махсон уверен, что при централизованных закупках без лекарств могут остаться тысячи онкобольных. В 62-й клинике такая угроза уже возникла, и больница сама докупила нужное лекарство за счет заработанных средств. Причем как утверждает Махсон, купила почти в пять раз дешевле, чем департамент здравоохранения. Препарат «Иринотекан» 62-я больница приобрела по цене 1 213 рублей за упаковку. А Москва заплатила за это же лекарство 5 844 рубля. Еще несколько подобных примеров Махсон опубликовал в таблице сравнения закупочных цен. Позднее департамент здравоохранения ответил. Своей таблицей. Чиновники, защищая идею централизованных закупок, тоже сравнили цены, по которым товары для клиник закупает город с ценами, о которых удалось договориться 62-й больнице. Приборы Thunderbeat департамент здравоохранения Москвы купил за 73 тысячи, а 62-я больница — за 243 тысячи! Переплата — 231%, набор определенных тестов, по версии департамента, больница купила на 255% дороже, чем город при централизованной закупке и так далее. Махсон претензии прокомментировал. По его словам, авторы таблицы не уточнили, что приборы, о которых идет речь, Москва закупила с одной ручкой (что бы это ни значило), а 62-я больница — с пятью. По тестам город указал цену за 50 штук, а по больнице опубликовал стоимость покупки 250 упаковок. В итоге, по словам Махсона, по всем пунктам, перечисленным департаментом, получилось, что цены, о которых удалось договориться больнице, оказались ниже, чем прайс в централизованной закупке, и список можно продолжать, говорит Анатолий Махсон.

Анатолий Махсон главврач 62-й больницы «У нас в больнице есть два прибора в одной лаборатории, абсолютно одинаковые, одной фирмы, купленные с разрывом в три месяца. Вот один прибор стоит 5 млн, другой прибор стоит 13. Разница только одна, потому что за 5 млн мы купили сами, а за 13 млн мы получили по централизованной закупке департамента здравоохранения».

Получить комментарий от департамента Business FM не удалось. В пресс-службе заявили, что будут готовы обсуждать эту тему только после проверки 62-й больницы. А закончится она только в следующем году. Это, кстати, уже 18-я проверка за год, и инициирована она была сразу после того, как главный врач начал заочно спорить о ценах и судьбе больницы с вице-мэром Печатниковым. Чиновник один раз прокомментировал претензии Махсона на клинико-анатомической конференции. Расшифровка выступления Печатникова доступна на портале Vademecum. Он уточнил, что сам когда-то поспособствовал тому, чтобы больнице оставили автономию, а успехи 62-й клиники в экономии объяснил тем, что больница со скидкой закупает препараты с истекающим сроком годности, а бюджет так делать не может по закону. Позднее Махсон добавил, что лекарства заканчиваются раньше, чем истекает срок годности и что больница покупает дешевле не только такие лекарства, но и абсолютно новые.

Если медикаменты качественные и пригодные к использованию и их можно купить дешевле, почему это нужно пресекать, а не брать на вооружение?

Николай Жуков руководитель отдела лекарственного лечения опухолей Московского научно-исследовательского онкологического института имени Рогачева «Даже если 62-я больница закупала препараты дешевле из-за того, что там меньше срок годности, но она успевала все это перевести до истечения этого срока годности, в этом нет криминала. Разница, как бы да, по какой причине эти препараты стоили дешевле, если они качественные, если они сертифицированные и так далее. С учетом недостаточной обеспеченности онкологических пациентов препаратами, каждый лишний рубль — это не просто рубль, а это чья-то спасенная жизнь или продленные жизни».

Конфликт вокруг 62-й больницы позволил задать и более глобальный вопрос: а правильно ли вообще организована система закупок по стране? Так, из сообщения Махсона следует, что тот же препарат «Иринотекан» в 2014 году стоил 518 рублей за флакон. В 2016 году для больницы он подорожал в два с лишним раза, а для государства — в 11 раз. Споря друг с другом, Махсон и Печатников в одном оказались едины. Речь идет о причинах резкого подорожания лекарств.

В 2014 году аукцион по закупкам медикаментов строился так: заказчик, определяя стартовую цену, брал самую низкую из возможных. То есть говорил: «Мы готовы покупать это лекарство за 100 рублей». Поставщики начинали предлагать свои варианты, кто-то, например, говорил: «Мы можем не меньше, чем за 200». А кто-то соглашался продать и по 170. Как пояснил Печатников, в Минэкономразвития решили, что так отсекаются потенциальные конкуренты, а к торгам нужно допускать всех. Министерство предложило правила перевернуть и в качестве стартовой цены установить максимальную, чтобы потом участники конкурса соревновались, понижая цену. Разумеется, если максимальная цена на тот же условный препарат составляет 2 000 рублей, пара претендентов для вида посоревнуется и предложат 1 900 и 1 800. Но за 170 рублей это лекарство уже никто не продаст, особенно если конкурентов немного, и они могут договориться о том, что этот тендер выигрывает один, а следующий — другой. Проигрывает бюджет. Договариваясь о поставках в частном порядке, можно добиваться снижения цен. Речь, конечно, идет о разнице не в 5 или 11 раз, о которой пишут пользователи соцсетей, вставшие на защиту 62-й больницы, но экономить действительно можно, говорит директор программ фонда «Подари жизнь» Екатерина Чистякова.

Екатерина Чистякова директор программ фонда «Подари жизнь» «Цены, действительно, при закупках могут быть самыми разными, и я хочу сказать, что препараты, которые закупает наш фонд, они закупаются на 20-30% дешевле, чем то же самое происходит по госзакупкам. Это достигается прицельной работой с поставщиками, целенаправленно, потому что нам действительно важно сэкономить деньги благотворителя».

Вице-мэр, комментируя этот резкий скачок цен из-за письма Минэкономразвития, рассказал удивительную историю. По его словам, письмо регионы получили 12 января 2015 года.

Леонид Печатников вице-мэр Москвы «Все взяли под козырек, исполнили, и лекарства действительно подорожали. Такое было письмо. К сожалению, ни министр здравоохранения, ни я, ни мэр, мы об этом письме не знали, оно прошло по департаментам по всей России, поэтому по всей России цены стали расти. Во всех департаментах это письмо было, а в Минздраве его не было. Когда я об этом узнал, то с этим письмом помчался к мэру. Я не буду передавать эмоции Сергея Семеновича Собянина, он позвонил министру здравоохранения России Скворцовой, спросил, знает ли она об этом, она тоже ничего не знала. Сергей Семенович поехал к премьер-министру, и это письмо практически было дезавуировано».

Как о письме, которое поменяло правила закупок лекарств по всей стране, могли не знать департамент здравоохранения Москвы, мэр, министр здравоохранения и премьер? А кто тогда вообще «взял под козырек и исполнил»?

На эти вопросы Business FM пресс-службы вице-мэра и департамента здравоохранения пока не ответили. Опрошенные Business FM эксперты подходящих слов тоже не нашли.