Стать мишенью. После расстрела в Хабаровске Росгвардия проверит стрелковые клубы

В России участились случаи нападений на центры практической стрельбы. По словам экспертов, безопасность в меньшей степени интересует владельцев клубов. В итоге оружие попадает в руки даже психически больных людей

После трагедии в Хабаровске Росгвардия проведет внеплановые проверки в стрелковых клубах. В отличие от пулевой и стендовой стрельбы, практическая стрельба не является олимпийским видом спорта. Выражаясь проще — это легальная возможность «пострелять» практически для любого желающего. Со всеми вытекающими последствиями.

Хабаровск, апрель 2017 года. Молодой человек приходит в тир, берет пистолет, убивает инструктора и выходит из тира с оружием. Затем он совершает нападение на региональное управление ФСБ. Убиты еще двое, один ранен. Москва, февраль. Инструктора в тире убивает подросток и также скрывается с оружием. Январь, бывший сотрудник тира убивает соседа, стреляет в полицейских, а потом кончает жизнь самоубийством. Как позднее сообщили СМИ, бывший инструктор имел психическое заболевание, но при этом работал в тире.

Что не так с центрами практической стрельбы в стране? На примере трагедии в Хабаровске, об этом рассуждает президент региональной общественной организации «Федерация пулевой и стендовой стрельбы Хабаровского края» Борис Суховетченко. По его словам, владел тиром человек далекий и от силовых структур, и от спорта:

Борис Суховетченко президент региональной общественной организации «Федерация пулевой и стендовой стрельбы Хабаровского края» «Просто человек, который хотел зарабатывать деньги. Поэтому все было там на очень низком уровне, в том числе и охрана, и безопасность, и прочее. Вот оно и произошло. Люди, которые занимаются коммерческой стрельбой, кроме как зарабатыванием денег, в общем-то, наверное, ни о чем и не думают. Или думают, но в очень меньшей степени. Все упирается в деньги. Если правильно делать, то надо, чтобы инструктор зашел с тем, кто хочет стрелять, в помещение тира, в галерею. За ним бы глухо закрывалась дверь. Из галереи не было бы выхода, кроме как снаружи только открыть. Там должен сидеть человек, который бы нажимал на кнопочку, и дверь открывалась снаружи. Тогда вот таких эксцессов может и не быть. Все предусмотреть нельзя, конечно. Но там просто был большой бардак».

Двери должны закрываться, но не закрываются. Желающие пострелять должны приносить справки из ПНД, но в итоге люди с проблемами с психикой не то, что посещают, даже работают в некоторых тирах. Подростки вообще не могут попасть на огневой рубеж без сопровождения родителей, но попадают. У каждого стрелкового клуба свои правила. Общих не существует. После очередной (по некоторым данным уже десятой) подобной трагедии, наверняка начнется закручивание гаек, и в этом плане важно разделять тиры и спортивные школы, говорит председатель правления организации «Право на оружие» Игорь Шмелев.

Игорь Шмелев председатель правления организации «Право на оружие» «Если ребенок занимается в секции при стрелковом клубе, не важно, какой из стрелковых видов спорта, особенно на первом этапе с ним обязательно присутствуют родители. Они знакомятся с тренером, контактируют на всех этапах начала занятия стрелка. Плюс ко всему, с ребенком, который занимается в секции, идет психологическая подготовка. Его обучают, его настраивают. Дети, прошедшие стрелковую секцию, подобную дурость не совершают. Они прекрасно отдают отчет в том, что находится у них в руках».

В целом, когда спорт превращается в бизнес, а бизнес — в спорт, это хорошо. Но не во всех случаях. Судя по тому, как часто в последнее время происходят нападения на стрелковые центры, возникает ощущение, что совершить такое преступление не так уж и сложно. И тиры становятся мишенью.