Следственный комитет обвинил Родченкова во лжи

— Двоякая ситуация получается, потому что все-таки Следственный комитет основывает свою доказательную базу тоже на показаниях свидетелей. Более десяти сотрудников антидопинговой лаборатории, которые работали с Родченковым, — и, основываясь на их показаниях, Следственный комитет делает вывод, что Родченков не мог, в принципе, делать то, что он заявляет, именно ночью как-то подменять пробы, потому что, по выводу СК, пробы хранились всего два часа, потом уже отдавались ВАДА. Но тут смысл в том заключается, что тот же ВАДА, Международный олимпийский комитет (МОК) построили дело на свидетельских показаниях Родченкова. То есть получается слова одного человека против слов другого человека.

— Сами представители ВАДА будут сообщать о получении этих доказательств? Будут ли обнародованы исследования того, что предоставил СК?

— Вы знаете, они имеют право ничего не обнародовать, во-первых. И, во-вторых, они даже могут и в принципе не принять выводы СК, потому что, если посмотреть на все это дело в целом, ну, допустим, со стороны ВАДА они настаивают на том, что у нас была государственная программа, при поддержке государственных чиновников. Это их заявление и их обвинения. Соответственно, Следственный комитет как государственный орган уже не является в их глазах независимой инстанцией какой-то, которая могла бы именно независимо сделать объективные выводы. То есть, если такие настроения в ВАДА будут доминировать, нам надеяться будет не на что».

— Мне не кажется, что вот эти веские доказательства, которые представлены Следственным комитетом, сильно повлияют на позицию ВАДА, потому что, по-русски выражаясь, они просто прут в дурь. Им не нужны никакие доказательства, они уже сфабриковали вот эту точку зрения до начала сочинских Игр, а потом просто осуществили задуманное. Поэтому сильно повлиять на то, чтобы российский спорт был полностью реабилитирован… я думаю, это никак не повлияет. Нас втянули в эту войну надолго, и, если она когда-то разрешится, совсем не сейчас, и, думаю, даже не к следующим летним, а может быть, даже не к следующим зимним Олимпийским и Паралимпийским играм.

— Почему СК только сейчас направил эти доказательства, хотя кажется вроде со стороны, что можно было сделать это раньше?

— Смотрите, во-первых, нужно было, чтобы все более-менее успокоилось, когда в мутной воде никакую рыбку не поймать. То, что мы не ринулись доказывать, а что доказывать? Вот когда вам говорят, что вы не человек, а жираф, вы ринетесь доказывать — посмотрите, у меня и шея короткая, и нет копыт? Что, вот так надо делать? Нет, конечно. Следственный комитет же не идет на поводу у эмоций, как мы с вами часто делаем, — вот сейчас мы полетим на амбразуры и все докажем. Тогда люди из СК понимали, что ничего доказать сейчас нельзя по одной простой причине: потому что никто ничего слышать не хочет».