«Слышал, что у него был конфликт с кредиторами». Медведев прокомментировал дело Абызова

Чурикова: Если я не задам этот вопрос, я сама себе удивлюсь, и все журналисты со мной вместе. Майкл Калви, Михаил Абызов, Виктор Ишаев — в общем, череда таких задержаний. Как бы вы могли это прокомментировать?

Медведев: Такие вещи всегда сложно комментировать хотя бы по той простой причине, что комментировать это должны правоохранительные органы. В эти проблемы другая власть никак не должна соваться. Но раз вы спросили, я два слова скажу, поскольку речь идет об известных людях. Если говорить об иностранном инвесторе, то у меня нет информации точной или определенной, что там происходило, но очевидно, что внутри этого конфликта лежит конфликт акционеров, который получил такое разрешение. Надеюсь, что в конечном счете истина будет установлена судом. Что же касается моего бывшего коллеги по правительству, то, если говорить о самой системе Открытого правительства, то у меня к этой системе, к ее работе никаких претензий нет, это была серьезная и вполне важная для страны работа. Но его коммерческая деятельность мне абсолютно неизвестна, хотя я действительно слышал о том, что был и, видимо, остался определенный конфликт между ним и кредиторами, который, судя по всему, получил в конечном счете и такое уголовно-правовое развитие. Наверное, это плохо, но теперь другого варианта развития событий не существует. Раз конфликт не был урегулирован в гражданско-правовом поле, через суд, через иски и так далее, теперь единственным способом разрешения этого конфликта будет следствие и приговор суда.

— Фактически поддерживается та версия, которая вброшена силовиками, что инициатива по уголовному преследованию Абызова лишь формально исходит от правоохранительных структур, а на самом деле все причины заключаются в коммерческом конфликте, просто оппоненты Абызова по коммерческому конфликту привлекли к решению своих проблем коммерческие структуры. В общем, здесь он фактически продвигает ту же версию, которую продвигают представители силовой корпорации, что реальные бенефициары всей этой истории — это олигархи старого ельцинского призыва, а уж кто там — Вексельберг, Фридман или кто-то третий, это дело десятое.

— Да, но судят-то его за совершенно другую историю, которая к кредитам отношения не имеет.

— Да, совершенно верно. Вот такое расхождение. Есть расчет на то, что в голове у неискушенного читателя все запутается. Детали в информационном поле не суть важно, самое главное — сформировать убеждение.

— А риски того, что сейчас, после этого заявления, все как раз будут обсуждать, что Медведев путает одно уголовное дело с совершенно другими гражданскими процессами, эти риски были признаны незначительными?

— Медведев сейчас находится между очень большим риском и гораздо менее значимым риском. Менее значимый риск — это то, о чем мы с вами говорим, что сейчас деловые СМИ пройдутся на тему, что Медведев путает фактическую сторону дела. Но гораздо более значимый риск — это сейчас вступить в конфликт с силовиками, выступить фактически на стороне группы поддержки Абызова, на стороне системных либералов и заиметь гораздо более серьезную проблему уже по силовой линии. Медведев сейчас из двух зол выбирает меньшее.

— На самом деле, точка зрения на сумму последних событий, а не только на факт, связанный с Абызовым. На мой взгляд, все признаки того, что это кампания. Я не буду сейчас конкретно комментировать дело Михаила Абызова, мне кажется, что это очень тревожно, когда у нас такая череда случаев с участием силовых структур, с их участием и разбирательством в бизнесе. Это настораживает, это ухудшает бизнес-климат, инвестиционный климат, то, о чем говорят наши начальники. Они беспокоятся о здоровье нашей экономики, о привлекательности инвестиционного климата и так далее. А по факту все получается наоборот, вот и все.

— Из того, что известно широкой публике, это все-таки больше корпоративный конфликт. Есть ли повод переводить эту историю в уголовную плоскость?

— Я буду ориентироваться на случай с Baring Vostok, там точно не было никакого повода переводить это в уголовный конфликт, даже по всей полноте входящей информации, я делаю такой вывод. Что касается Абызова, там все очень сурово: заявления девушки, облаченную в форму полковника времен 1937 года по телевизору, выглядит весьма странно.