Почему стали возможны обыски в редакции популярного Telegram-канала Mash?

С чем связаны эти процессуальные действия, не говорят ни правоохранительные органы, ни главный редактор издания. Зато версий в других Telegram–каналах достаточно

Главная версия коллег-телеграмеров — то, что сотрудник издания по поддельным документам пытался получить запись переговоров диспетчера с экипажем сгоревшего 5 мая SSJ-100. И эта история заставляет задуматься над вопросом: какие методы работы журналистов допустимы в сегодняшних российских реалиях? И где грань, которую переходить нельзя?

По неофициальным данным, корреспондент Mash, представившись сотрудником то ли ФСБ, то ли Генпрокуратуры, пришел то ли в «Шереметьево», то ли в МАК с требованием предоставить данные о трагедии с самолетом SSJ-100.

Позднее источники в правоохранительных органах сообщили ТАСС, что по подложным документам информация запрашивалась у Московского центра автоматизированного управления воздушным движением. И сами эти формулировки: «по неофициальным данным», «то ли одна служба, то ли другая», «источники в органах» — все это хорошо иллюстрирует картину, сложившуюся в современном российском информпространстве.

Реальность такова, что если добывать информацию исключительно законными методами, то ответа от официальных лиц на тот или иной запрос нужно будет ждать пару недель, и ответ этот, если он вообще придет, уже никому не будет интересен, новостная повестка будет другой. Более того, в 99% случаев это будет просто отписка без какой-либо конкретики, к тому же официальным данным еще и далеко не все поверят, особенно если речь о какой-либо катастрофе. Выходит, если сотрудники той или иной редакции не будут платить за инсайды, использовать связи, притворяться кем-то, оперативно доставать информацию обманом, общество может вообще не узнать ничего о том или ином событии.

И да, большинство СМИ уважают закон, проверяют источники и соответствуют высоким моральным стандартам, но они же часто (и мы не исключение) комментируют информацию, взятую у изданий, которые к нормам морали и даже закона относятся не так трепетно. Это реальность, а как к ней относиться — вопрос сложный, говорит журналист Николай Сванидзе.

Николай Сванидзе тележурналист, историк «Это одна из тех ситуаций, которые не имеют однозначного решения, потому что здесь есть два подхода: человеческий, общеэтический «нельзя» и профессиональный «можно». Я, честно говоря, склоняюсь к первому. Я считаю, что журналист — это прежде всего человек. Я против подобных методов, но я не исключаю, что есть такие случаи исключительные, когда степень важности цели такова, что можно пренебречь формой. Но такие случаи бывают редко».

В интервью Business FM главред проекта Mash Максим Иксанов заявил, что сотрудники издания для сбора информации используют исключительно законные методы. Ни о каких подложных документах в этом случае речи не идет. При этом Иксанов не назвал причину обысков, однако добавил, что методы работы Mash не устраивают многих. Например, они категорически не устраивают издателя и председателя редакционного совета «Новой газеты» Дмитрия Муратова, но, очевидно, не в том контексте, о котором говорил главред Mash.

Дмитрий Муратов один из основателей «Новой газеты» «Я вам приведу еще один пример с тем же Mash, я против арестов, я сразу вам могу сказать, но, представившись помощником министра здравоохранения, сотрудник Mash нашел сына Дмитрия Львовича Быкова, который в это время без сознания находился в больнице скорой помощи Уфы, попросил у него телефон мамы, которая в это время была в палате у Быкова, представился сотрудником Минздрава с тем, чтобы уточнить диагноз Быкова, и когда она ему все это пересказала, они моментально это напечатали. И эта заметка сразу же попала в руки Диминой мамы, немолодого уже человека. Да я плевал на любую оперативность информации, когда таким образом разрушаются чужие судьбы, профессии, души, когда таким образом подвергаются опасности жизни людей».

Сотрудник Mash был задержан 8 мая. В МВД и Следственном комитете это задержание и обыски в редакции до сих пор официально никак не прокомментировали.