16+
Четверг, 28 марта 2024
  • BRENT $ 86.85 / ₽ 8013
  • RTS1128.26
24 апреля 2020, 17:01 Технологии

«Боль, обида, драйв и удовольствие»: Дмитрий Песков рассказывает, что испытывает цифровая индустрия сейчас

«Новый сетевой поствирусный мир на подходе», — считает спецпредставитель президента по цифровому и технологическому развитию Дмитрий Песков

Дмитрий Песков.
Дмитрий Песков. Фото: Антон Новодережкин/ТАСС

Какие проблемы сейчас стоят перед инновационной индустрией, почему спектр ее «эмоций» — «боль, обида, драйв и удовольствие», к чему надо готовиться миру в плане цифровизации, из-за чего страны отгораживаются друг от друга и почему Google и Apple определяют сейчас информационный суверенитет в Москве? На эти вопросы в беседе с главным редактором Business FM Ильей Копелевичем ответил спецпредставитель президента по цифровому и технологическому развитию Дмитрий Песков.

Мы беседуем в Zoom с Дмитрием Песковым, спецпредставителем президента по цифровому и технологическому развитию. Мы хотим узнать: как чувствует себя в этой эре инновационная экономика? Является ли она бенефициаром, потому что на первый взгляд она очень востребована сейчас, или она тоже попала, может быть, в число страдающих, пострадавших, тоже не имеет денег, выручки — спрос и предложение в деньгах не находят друг друга? Какова общая оценка, общее впечатление?
Дмитрий Песков: Индустрия испытывает весь спектр эмоций: боль, обиду, драйв и удовольствие. Давайте начнем с обиды. Обида состоит в том, что наша повестка пятилетней давности не была востребована так, как мы тогда надеялись, потому что, если взять повестку 2015 года и представить, что сейчас страна входила бы в ситуацию с нормально работающей телемедициной, с законом о нормальной дистанционной занятости, с развернутыми цифровыми платформами по образованию и здравоохранению, мы бы жили в другой реальности. У нас бы не было истерик и ужаса родителей от того, что они каждый вечер вынуждены проходить издевательство под названием «обучение в средней квазионлайн-школе», всего этого кошмара, который сегодня родители по всей стране испытывают. У нас не остановился бы учебный процесс в университетах, как это случилось. Мы могли бы развернуть сетевую помощь людям на дому совершенно полноценно и уверенно. Но что случилось, то случилось.
Вторая часть эмоций, конечно, это боль, потому что многие из наших компаний оказались под очень серьезным ударом. С чем это связано? У многих компаний разорвались цепочки поставщиков. Те, кто делал акцент на глобальный рынок, где-то попали в локдаун и закрытие границ. Те, кто делал упор на российский рынок, попали в ситуацию, когда крупные корпорации предпочитают резать неочевидное. Неочевидное — значит, инновационную продукцию. Зарезали инновационную продукцию, значит, инновационная компания выпала из цепочки поставщиков, в ее цепочке поставщиков тоже все повалилось, и это болезненно. Эта боль усугубляется тем фактом, что правительство до сих пор для наших компаний отдельных мер поддержки не выработало. То есть многие меры поддержки, которые характерны для МСП в целом, для нашей отрасли не очень подходящие. Например, даже компенсация одного МРОТ в компаниях, в которых 50%, 70%, 80% затрат — это фонд оплаты труда, где высококвалифицированные специалисты, которые, естественно, получают 10, 15, 20 МРОТ в среднем, для них это крайне болезненная история. Если вы интегрированы в мировую цепочку, у вас высокие расходы на закупку оборудования, в том числе мирового, соответственно, курсовые разницы, разрыв цепочек — очень болезненный удар. Поэтому вторая часть эмоций — это боль, и компании пострадали крайне сильно. При этом мы ожидаем, что в течение этого месяца они еще сидят на запасах, а с июня ситуация будет близка к катастрофической.
Третий блок эмоций — это драйв. Драйв — это те компании, которые сейчас в первую очередь используются в борьбе с пандемией. Конечно, компании health net сейчас массово разворачивают производство тест-систем или лекарственных средств. Такие компании, как «Р-фарм», компании новосибирского кластера, сегодня с утра до ночи работают именно на борьбу с пандемией. Другой блок компаний крайне востребован и связан с обеспечением логистики. У тех, кто занимается беспилотными автомобилями, сегодня открывается второе дыхание, потому что многие видят эту отрасль крайне перспективной.
Вообще, все, что убирает человека как посредника, — я напомню, что это было нашей базовой идеей НТИ (Национальная технологическая инициатива. — Business FM), — сегодня оказывается сверхважным. И сегодня в мире правительства начинают резко снимать ограничения с точки зрения выпуска беспилотников на дороги. Китай начинает быстро это делать на крупных трассах, в России вышло поручение президента о том, чтобы все-таки выпустить чуть ли не с июня на дороги беспилотные автомобили. Часть стартапов в США тоже начали экстренно получать соответствующие разрешения. Дроны всячески используются в борьбе с пандемией — это мониторинг, доставка грузов. То есть компании крайне востребованы. Решения по искусственному интеллекту, чат-боты, мониторинг в целом социальных сетей тоже вполне себе на подъеме. Наши компании, которые на рынке рунета работают сегодня и занимаются дополнительным образованием, у них сейчас одна беда — они не успевают закупать новые серверные мощности в облаке, потому что каждый день на них валится огромное количество трафика, родители, которым надо чем-то занять своих детей дома, идут на наши ресурсы. Поэтому такие компании, как Skyeng, «Учи.ру», «Яндекс» с проектом «Школа», сверхзагружены. Вот это третий тип эмоций. И четвертый — у многих есть мечта, надежда и уверенность в будущем, потому что новый сетевой поствирусный мир на подходе. С падением курса доллара у российских технологических компаний открывается конкурентное поле, у нас очень серьезно улучшаются перспективы экспорта.
Экспорта чего? Вот сейчас мы с вами разговариваем на платформе Zoom. Безумно востребованы в том числе российские entertainment-ресурсы, и они у нас есть. С огромной нагрузкой работает «Яндекс», который тоже транслирует все подряд. А что мы можем экспортировать в новой сетевой экономике, новой сетевой реальности, которая формируется?
Дмитрий Песков: Здесь нужно понимать одну важную вещь про будущее мира, и этот единственный фактор определяет все с точки зрения перспектив экспорта и вообще ведения модели бизнеса в ближайшие десять лет. Мир будущего не только сетевой, но и фрактальный, он требует максимальной степени автономности, потому что после того, как глобализация екнулась, — все, начинается островизация. Мы с вами разговаривали по этому поводу в ноябре 2019 года. Я вам говорил, что глобализация заканчивается, начинается островизация, это главный тренд 2020-х годов. Я вам говорю сегодня: я был прав. Глобализации пришел кирдык. В момент кризиса страны учатся отгораживаться друг от друга. Но ужас в том, что не только страны, но и города начинают отгораживаться друг от друга. И даже внутри городов необходимо, чтобы сеть умела распадаться, а потом заново собираться. Это значит, что если вы живете в жилом комплексе, то ваш жилой комплекс должен обладать максимальной степенью самостоятельности. Это значит, что у него должны быть автономные источники энергии — раз. Два: у него должны быть независимые линии связи, желательно с космическим сегментом. Третье: у него должно быть какое-никакое производство товаров питания и очистки воды внутри.
Сценарий ядерной войны, Дмитрий Николаевич, еще бомбоубежище, скорее всего...
Дмитрий Песков: Бомбоубежище тоже нужно. Это сценарий не ядерной войны, это сценарий распада социальных связей. Мы сегодня видим ровно эту ситуацию и формирование чистых зон: это решения по кибербезопасности и по обычной безопасности. Могу вам сказать, что огромное количество жилых комплексов будущего, которые сейчас риелторы начинают проектировать, и мы это видим в обсуждениях с ними, в том числе в НТИ, мы хотим даже там building net запустить, потому что к нам сейчас приходят и говорят: мы поняли, что нам нужно проектировать жилые комплексы так, чтобы на входе стоял портал, который очищает людей и гарантирует, что внутри контура все безопасно. Для этого вам надо понять, каков профиль риска человека, который к вам приехал, где он до этого был, и его дезинфицировать еще внутри, и сделать еще систему отслеживания социальных контактов и все остальное. Это не государство злое приходит, это частные инициативы, которых сейчас множество. И мы увидим взрывной рост бизнеса, который обеспечивает эту автономность и эту безопасность. Это новая реальность и перераспределение прибыли на рынке. К ней надо просто быть готовым, а мы хотим на ней заработать.
То есть это и есть потенциально экспортный продукт?
Дмитрий Песков: Конечно, все, что я сказал, решения по кибербезопасности, по отслеживанию, по обычной безопасности, по вертикальным фермам, по решениям в области образования, по дистанционному мониторингу здоровья, по беспилотным автомобилям и так далее — это все экспортные продукты. Но, откровенно говоря, в целом в экономике сейчас становятся возможными и более традиционные вещи. Мы же понимаем, что в ближайшие годы токсичность очень многих китайских инвестиций вырастет и что очень многие решения, например нашего телекома, тоже окажутся гораздо более востребованы, даже не чисто «железячные», а сверху — «нашлепки». У таких систем, как операционная система «Аврора», появляется перспектива гораздо более высокого уровня, потому что страна, у которой нет информационной безопасности, а сейчас ее нет ни у одной из стран мира, не может себе в том числе обеспечить эту автономность в сценарии второй волны пандемии. А сейчас же всем понятно, что будет и вторая, и третья волна. Сейчас ведь что произошло? Представьте себе, у нас кто осуществляет суверенитет на территории, например, Москвы в ситуации пандемии?
Департамент информационных технологий города Москвы, есть такое ощущение, совместно с ЦОДД.
Дмитрий Песков: Да?! Да ладно?! Шутите?
А кто?
Дмитрий Песков: Ну конечно, это две компании — Google и Apple. Сегодня Google и Apple определяют информационный суверенитет в Москве.
А «Яндекс»?
Дмитрий Песков: Нет. Потому что решение, которое ДИТ разработал, он куда его выкладывает, мы с вами откуда его скачиваем?
Безусловно, с iOs и...
Дмитрий Песков: ...Android, правильно. А теперь представьте себе, что по каким-то причинам та или другая компания решила проявить власть и сочла, что это приложение не соответствует их требованиям.
На этом как бы стоп? Нас могут отключить?
Дмитрий Песков: Да. А мы с вами в Zoom сидим, и не важно, на чем — на Android или в AppStore скачанном — Zoom через эти платформы работает. Но сколько бы об этом мы ни говорили, мы не видим никаких признаков того, что где бы то ни было в мире возникли альтернативы, даже в Китае. Даже Китай использует iOs и Android.
Уже нет. После истории с Huawei компания была вынуждена «вырастить» свои «аппсторы», есть система WeChat, это как раз те самые супераппы. Суперапп — это такая квинтэссенция информационного суверенитета. Вы все эти решения ставите не в логике приложений, которые вы скачиваете на телефон, а в логике приложений, которые вы открываете в другом приложении. Вот у вас есть WeChat, и все, вам больше ничего не надо. А он у вас может быть предустановлен на китайских устройствах изначально, которые приходят на рынок. Поэтому Китай здесь ближе остальных к такого рода информационному суверенитету. Другое дело, что у него его нет на процессорном уровне, но это не к этому разговоры, что называется.
Дмитрий Песков: Так мы от этого очень далеко. Наш «Яндекс», кстати, тоже предлагает очень многое в рамках «большого «Яндекса». Там будет и почта, и доставка товаров, там и деньги есть, и музыка есть, и entertainment есть, и выход на любые иные сервисы. Но все равно нам нужно «железо», в котором установлена некая программа, и эта программа пока изготовлена Apple или Google.
Да, но эта история у нас изменится, я надеюсь, уже в ближайшие месяцы, потому что у нас принят закон об обязательной предустановке программного обеспечения, которое любые вендоры собираются продавать в России. И в этом смысле это были правильные шаги в правильном направлении. Слава богу, здесь такой либеральный подход проиграл, и мы сейчас к этому выходим. А дальше у вас будет такое же суперприложение от «Яндекса» на телефоне или любое другое конкурентное, и вы сможете внутри этого супераппа эти функции осуществлять.
Дмитрий Песков: Но платформа, «железо», на котором это стоит, «железо» все равно запрограммировано, и платформа, основа, куда бы мы что ни скачали, все равно остается той же самой. У нас нет пока ни одного гаджета, который обошелся бы без iOs или Android.
Строго говоря, есть. Есть, еще раз, операционная система «Аврора», которая прошивается на более глубоком уровне, но, вы правы, все эти решения носят специальный характер или количество приложений и удобство на них существенно проигрывает Google и Android. В этом смысле выбор во всех странах сейчас между безопасностью и удобством для пользователей и бизнеса. Когда сейчас Германия или Великобритания спорят, запретить им Huawei, это же споры не про компанию Huawei, это споры про то, готовы ли они пожертвовать экономическим ростом ради собственной безопасности или нет. Я думаю, что решение в Европе будет выбрано в сторону безопасности. Я немножко сменю тему. Люди, которые нас сейчас слушают, видят, смотрят, читают, огромное количество из них уже в течение месяца не имеют дохода. И речь идет далеко не только о тех, кто работает в ресторанах, в концертных залах, в туризме, потому что точно так же не имеют доходов модельеры, различные мастера, огромное количество людей не имеют доходов. На этом фоне мы видим, что IT-отрасль тоже просит о помощи, хотя всем нам кажется, что IT-отрасль востребована, она работает, более того, она перегружена, огромный трафик. Так или иначе это то, чем люди продолжают пользоваться, находясь в новом режиме самоизоляции. Почему IT-отрасль тоже просит помощи, ведь явно она совсем не первая в ряду пострадавших?
Дмитрий Песков: Здесь же надо сегментировать, какая часть IT-отрасли нуждается в помощи. Например, если у вас была компания, которая занималась автоматизацией ресторанов, вы находитесь там же, где и весь остальной ресторанный бизнес. Более того, понятно, что, когда ограничения будут сняты и рестораны частично восстановятся, то вообще неизвестно, когда у них появится инвестиционный потенциал для IT-решений. В этом смысле это сегментированная ситуация: кому-то очень больно, кому-то очень хорошо. И те отрасли в IT, которым сейчас больно, это как раз все те, которые были обслуживающими по отношению к офлайн-сервисам, и у некоторых болезненная ситуация. Хотя более чем уверен, что ни одного безработного айтишника у нас, несмотря на кризис, не появится. То есть где-то появится, но через полгода все эти люди работу найдут. Бизнесмены, да, часть из них свои бизнесы потеряют, безусловно.
Каков прогноз инновационного сообщества? Вы нарисовали картинку возможностей, но возможностей гипотетических. А каков запрос на реальные действия со стороны властей, компаний, общества?
Дмитрий Песков: Здесь я как раз сейчас могу говорить не за себя, у нас есть солидарная позиция с Чубайсом, с Дворковичем, с Повалко, с лидерами основных институтов развития. Что нам нужно для того, чтобы поддержать наши инновационные компании? Первая мера простая и особо от правительства ничего не требует: нам нужно внутренние процедуры сделать более быстрыми и менее формализованными, бюрократическими. То есть институты развития хотят получить право быстро менять собственные мандаты, чтобы помогать компаниям напрямую. Речь идет о том, чтобы использовать те финансовые резервы, которые в институтах развития уже сегодня существуют, то есть быстро давать деньги своим портфельным компаниям. Где-то это заем, где-то это грантовая схема.
Второе — то, что нужно для наших компаний, которые мы часто называем технологическими национальными чемпионами. Для них критичен доступ к рынку. Самое главное, где они больше всего просели сегодня, — это там, где они являются поставщиками для крупных российских корпораций. И здесь у них запрос очень простой. Речь идет о механизме государственных гарантий. То есть они говорят, что корпорации не готовы им помогать, если не будет гарантий. Они просят обеспечить государство объем спроса, в первую очередь чтобы корпорации, когда они будут резать свои издержки, не переключились на дешевые китайские поставки. То есть речь идет о том, чтобы довести до ума процесс импортозамещения. Это второй блок просьб.
Третье, конечно, у нас в хайтек-индустрии, они очень похожи на IT-компании, но у них нет льгот по ФОТу. То есть в IT-компаниях есть льготы по отчислениям в социальные фонды, а у многих технологических компаний, которые не являются резидентами «Сколково», таких льгот нет. Здесь мы просим у правительства распространить льготы по страховым взносам, то есть приравнять технологические компании к IT-компаниям, и это как минимум. А по-хорошему нам нужно сделать то же самое, что сделала Белоруссия в Парке высоких технологий, то есть просто эти социальные выплаты обнулить. Запросы, которые есть сегодня, сходятся к тому, чтобы была возможность быстро закрывать дыры — раз, второе — сохранить доступ к рынку, третье — уменьшить нагрузку на наше ключевое достоинство, то есть на людей, на наше основное конкурентное преимущество. Три блока вещей, которые нам нужны.
Вы знаете, что сейчас очень трудно найти в России компанию, хоть малую, хоть среднюю, может быть, только крупную, и то в перспективе, которая бы реально что-то получила от государства. Как вы думаете, дождутся ли чего-то IT- и технологические компании, за которыми еще есть «Сколково», «Роснано»? Позволят им чуть свободнее распределять деньги на их усмотрение, и то слава богу, хотя задним числом потом могут прийти, проверить и привлечь: что это вы кому-то там позволили себе деньги дать?
Дмитрий Песков: Для этого у нас сейчас уже первое чтение в Госдуме прошел так называемый закон о праве на венчурный риск. Я надеюсь, что он финальные чтения пройдет и мы здесь вздохнем чуть свободнее, потому что мы всю подготовительную работу уже сделали, правительство этот закон уже поддержало, он сейчас уже в Госдуме. Мы очень надеемся, что уже на ближайшей сессии этот закон о праве на венчурный риск снимет соответствующие опасения. Что касается ожиданий от правительства, правительство действует долго, но мы все надеемся, что рано или поздно это случится. Здесь мы просто надеемся, что на технологические компании будет хотя бы распространен тот же самый пакет, который распространен на обычные предприятия МСП. Это тоже надо сделать, чтобы это было задачей-минимум. У нас не так много компаний, речь идет фактически о цифре в 5-7 тысяч компаний в России. Это относительно небольшая прослойка, но это те, кто именно формирует наш задел на будущее. Поэтому мы уверены, что помощи дождемся, у нас идет плодотворный диалог, я нахожусь одновременно на разных сторонах, вижу, что понимание есть, поэтому в этом смысле мы надеемся, что как минимум в июне наши компании этой помощи дождутся.
Вы же сказали, вы сами так думаете, что ни один айтишник сейчас без работы не останется. Значит, рисков для отрасли не так много?
Дмитрий Песков: Понимаете, это так же, как с ресторанами. Давайте будем циничными, если это можно, бизнес же циничен во многом. Он, конечно, социально ответственен, но циничен. С точки зрения бизнеса есть отрасли, которые легко попадают в кризис и легко восстанавливаются. Там может быть плохо отдельным бизнесменам, но понятно, что, условно говоря, рестораны будут в любой экономике. В этом смысле компании, которые пишут софт для ресторанов, тоже будут и быстро восстановятся, это не rocket sience. А вот если у вас маленькая компания, которая ракеты делает и собирается заниматься сверхлегкими ракетами и системами запуска, и вы собирали этих 50 человек на рынке со всего света и вкладываете в них собственные средства, то для них потеря темпа и потеря этих 50 человек — это катастрофа, это откидывает наш уровень технологического развития на пять, на десять лет назад.
Но здесь ключевое слово будет за заказчиками, потому что это все компании, которые работают по заказу каких-то крупных госорганизаций или государственных компаний.
Дмитрий Песков: Да, поэтому мы и говорим о необходимости формирования механизма государственных гарантий и очень четкого сигнала со стороны государства крупным корпорациям, что российские технологические компании с такого рода компетенциями должны быть абсолютным приоритетом и при закупках, и при формировании цепочек поставщиков. И те механизмы, которые мы формировали в последние несколько лет, речь идет о венчурных фондах, должны быть максимально развернуты. Нам сейчас крайне необходимо развернуть образовательный фонд, который уже предусмотрен в нацпроекте образования, нам нужен такой же сейчас срочно посевной фонд по медицине, по медицинским технологиям и по ряду других отраслей. Это то, в чем отрасль нуждается немедленно.

Рекомендуем:

Фотоистории

Рекомендуем:

Фотоистории
BFM.ru на вашем мобильном
Посмотреть инструкцию