«Первый шаг и жест доброй воли». Россия снимет санкции с трех украинских предприятий

— Мы считаем возможным разрешить поставки оборудования и продукции компании «Брацлав», Барского машиностроительного завода и Рубежанского картонного комбината. Уважаемый Владимир Владимирович, если вы поддерживаете возвращение в нашу страну продукции таких предприятий, правительство подготовит необходимые для того документы, и в дальнейшем будем смотреть, каким образом на наш жест доброй воли отреагируют наши украинские коллеги.

— Хорошо. Как известно, не мы вводили эти ограничения. Все действия с нашей стороны носят только ответный характер, мы всегда готовы к восстановлению полноформатного взаимодействия с Украиной. Уровень и глубина кооперации между нашими предприятиями были очень высокими, и это приносило взаимную пользу, взаимную выгоду. Мы готовы к восстановлению полноформатного взаимодействия с украинскими партнерами. Давайте будем считать, что это первый шаг и жест доброй воли с нашей стороны.

— Во-первых, создание режима наибольшего благоприятствования для нескольких предприятий не означает, конечно, изменения фундаментальных основ экономических отношений. Во-вторых, мне кажется, что целью этой акции является не только демонстрация доброй воли в отношении Украины в целом, но это и попытка немножко поддержать самого Медведчука, одну из политических фигур на украинском поле. Тем самым Путин дает понять, что с Медведчуком нужно иметь дело, он может достигать соглашений с Москвой. Это должно привлечь на его сторону как политика какую-то часть украинского бизнеса. Когда речь идет о каких-то крупных подвижках, то, конечно, такая позиция, уже устоявшаяся в российском руководстве, что мы ни на какие односторонние шаги не пойдем. Не пойдем, потому что мы ни в чем не виноваты, поэтому вы вводили санкции, вы их и отменяйте. Но в данном случае, мне кажется, речь идет не о каком-то принципиальном изменении политики, а скорее о некой пиар-акции.

— А почему нельзя было сказать то же самое неделю назад, во время встречи с Медведчуком?

— Тут можно только догадываться. Например, Медведчук мог приехать к себе домой, осмотреться, поговорить с людьми, потом позвонить Путину и сказать: «Слушайте, Владимир Владимирович, тут такое дело, значит, но очень надо сейчас, чтобы от российской стороны был какой-то сигнал. Покажите, что, в общем, я тут не какой-то самозванец, а человек, который действительно способен на что-то повлиять». Возможно? Возможно. Может быть, не так. Но я думаю, что это пришел какой-то сигнал в Москву от Медведчука.

— Но из Киева, от Зеленского никаких за эту неделю заметных сигналов, которые нам позволили бы чуть смягчить свою позицию, не было.

— Я думаю, что это игра исключительно Медведчука, вне контекста общих отношений.