Какими будут последствия санкций в отношении России и что ждать от переговоров с украинской делегацией?

— Эти переговоры не стоит переоценивать с точки зрения оптимистичных ожиданий. Украинская делегация ехала туда для того, чтобы заявить свою достаточно жесткую позицию о том, что российские войска должны быть выведены с территории Украины. Тут в общем пока нет точек для сближения позиций, и не очень понятно, о чем они там переговариваются так долго. Возможно, речь идет о каком-то промежуточном режиме, режиме прекращения огня, какие-то гуманитарные коридоры, например, можно придумать, еще что-то. Но практика таких переговоров довольно обширна в мире, и поначалу пытаются договориться о чем-то самом минимальном, например, обмен пленными, ранеными или о гуманитарных коридорах, или о снабжении блокированного населенного пункта какими-то товарами первой необходимости и так далее. Примерно это такой конечный список вопросов, по которому теоретически можно о чем-то договориться.

— Долго ли могут продолжаться эти переговоры? Могут ли они идти нон-стоп на протяжении достаточно длительного времени или сейчас переговорят и до какого-то следующего раунда разъедутся?

— Сейчас они поговорят. Если они хотя бы о чем-то минимальном договорятся, скажем, обменом ранеными, то дается какое-то время и делается пауза для того, чтобы это выполнить. Затем либо договариваются о новом раунде переговоров, либо не договариваются. Все это опять будет зависеть от того, как будет складываться ситуация на поле боя, насколько успешно будут продвигаться российские войска и насколько упорно будут сопротивляться украинские вооруженные силы.

— Москва пока никак не отреагировала на жесткие санкции против ЦБ и ФНБ. Были ли такие санкции неожиданностью или нет?

— Наверное, темп принятия самых жестких санкций представляет собой некоторую неожиданность. Во всяком случае все, с кем довелось общаться, как-то находятся в ошеломленном состоянии, скажем так, от того, что происходит. И санкции против Центробанка — это вообще достаточно беспрецедентный шаг. Поэтому то, как быстро к этому пришли, наверное, стало неожиданностью. Мы не знаем, просчитывался ли такой вариант в принципе. Наверное, никогда и не узнаем. И действия в таких случаях — размахивать какими-то контрсанкциями — надо очень осторожно, поскольку контрсанкции, как показал опыт, не облегчают положение российских объектов, которые попали под санкции, а лишь усугубляют их положение. Кроме того, ущерб от самих санкций, которые налагает Запад сейчас, в общем, уже и для него самого представляют некоторый ущерб, и тут еще непонятно, какой именно. Для России ущерб действительно огромный и его предстоит оценить, прежде чем вырабатывать какие-то, я не говорю ответные меры, я говорю о защитных мерах хотя бы. Прежде всего, надо выработать защитные меры, а потом уже, наверное, придумывать ответные. Ответные меры могут быть и не экономическими, а военными.

— Как сейчас выглядит, на ваш взгляд, тональность нашей официальной Москвы сегодня?

— Тональность Москвы выглядит очень жестко. Путин употребил выражение «империя лжи», адресуясь к так называемому Западу, он же не употребляет слово партнеры даже в таком саркастическом смысле, как он делал это раньше, уже такая терминология ушла, это враги. И с врагами, соответственно, разговоров о каких-то компромиссах пока не идет. Прав, наверное, Китай, который говорит, что чем жестче будут санкции, тем более непримиримой будет становиться позиция России. В данном случае я с китайской точкой зрения скорее соглашусь.

— Ну а что касается воздействия на Киев, пока речь идет лишь о поддержке ему, выделяют деньги, обещают оружие самое современное. На ваш взгляд, эта тональность может смениться в отношении Киева?

— Пока не вижу таких перемен. Киев будут поддерживать до конца, до последнего украинского солдата Запад будет сражаться на полях Украины с Россией.

— За эту ночь не было никаких сообщений об активных действиях, даже о каких-то новых ударах по объектам военной инфраструктуры. Может ли это о чем-то говорить?

— Может быть, стороны решили подождать момента, когда и если начнутся какие-то переговоры, точное место там не известно, и вот, может быть, с этим связана приостановка активных военных действий. Она также может быть связана с перегруппировкой противостоящих сторон, чтобы действовать дальше. Пока готовности, конечно, прекратить боевые действия нет. Речь идет только о временной паузе по до конца непонятным нам причинам. Дальше уже надо смотреть, что будет происходить в течение дня.

— Как охарактеризовать реакцию США и НАТО на объявление режима повышенной боеготовности сил сдерживания России, вчера заявил об этом Владимир Путин?

— Я думаю, что там без лишнего шума и огласки проводят аналогичные действия на всякий случай, и, может быть, уже не все рассматривают тот вариант, что Москва блефует в этом вопросе, потому что раньше преобладающее мнение было, что самые страшные угрозы, которые раздавались из Москвы, это блеф. Теперь выяснилось, что это не блеф. Также, наверное, они оценивают последствия возможные уже в чисто военном плане. А что будет происходить на самой Украине, если туда начнутся поставки вооружений? Поставки вооружений могут вестись как по воздуху, так и по суше, и в этом случае весьма вероятен, я бы сказал, что практически неизбежен в такой ситуации удар по этим конвоям со стороны Российских вооруженных сил. Соответственно, НАТО должно понять, что оно будет делать в ответ.

— Что касается решения ЕС профинансировать поставки Украине летального оружия...

— Профинансировать можно все что угодно, и Украине откроют весь магазин, единственный только вопрос: кто будет доставлять? Либо они сами будут доставлять, либо скажут, что мы довезем до границы, а вы оттуда забирайте сами, тут только два варианта может быть. А так в принципе, видимо, уже всякие ограничения на поставки Украине современных видов вооружений, кроме новейших, сняты. ФРГ долго колебалась, но и она позавчера решила снять свои возражения на поставки оружия Украине. Только Венгрия сказала, что не будет поставлять, но это не существенная часть, конечно, арсенала западного.

— Вернемся в Россию, к курсу рубля и прочим финансовым новостям. Какие первые выводы можно сделать?

— Пока никто не понимает, какие конкретно последствия это имеет. Все говорят, что ужас, но как именно выглядит этот ужас на практике, мало кто понимает. Например, блокирование расчетов по SWIFT с российскими банками может вызвать цепную реакцию во всем финансовом мире, во всей мировой финансовой системе. Я уже видел оценки, которые говорят, что может возникнуть тот же самый эффект, что в 2008 году от краха Lehman Brothers. Поэтому, наверное, это и не преувеличение. Поэтому все пытаются понять, какие будут последствия, потому что сначала политики приняли решения все, а теперь экономисты, финансисты будут подсчитывать, во что обойдутся эти решения. Политика забежала далеко вперед экономики, с теми же самолетами, которые теперь, вероятнее всего, будут требовать к возврату, по ним ни лизинговые платежи невозможно провести, ни сам возврат не очень-то вырисовывается чисто технически. Поэтому предстоит, например, крах лизинговых компаний, вернее дефолт, и так далее. Потом те, кто кредитовал российские кредитные компании, тоже могут попасть в такую же цепочку. Может быть, стоит подумать о том, чтобы закрыть вообще все биржи в России на неделю и перевести регулирование курса доллара, как и евро, на государственную основу.

— Возможно, и будут приняты какие-то подобные решения. Кстати, раз мы заговорили о самолетах, США в отличие от ЕС до сих пор не требовала гражданские самолеты, однако призвали своих граждан выехать из России, пока есть такая возможность. Почему Америка отстает от этих вопросов от ЕС?

— Америка отстает, потому что ей особенно спешить некуда. Во-первых, в Америку летает только «Аэрофлот», у него есть несколько рейсов, это не очень масштабная ситуация. Во-вторых, насколько я слышал, вчера рейс «Аэрофлота» до Нью-Йорка не состоялся, он развернулся над океаном и полетел обратно.

— Над Данией где-то развернули, да.

— По крайней мере, на практике ни один российский самолет до США еще не долетел с тех пор. Есть, конечно, какие-то интересы у Boeing, потому что весь титан поставляется из России, и компания пока не понимает, чем это заместить. Но я не исключаю, что и Америка пойдет на такие абсолютно крайние меры, поскольку ситуация действительно перешла в ту стадию, когда политика задвинула экономику далеко под плинтус.

— Есть ли у российской внешней политики шансы заручиться хоть какой-то поддержкой со стороны Китая или иных не западных стран для обеспечения функционирования экономики?

— Китай пока занимает очень осторожную позицию, мы пока не получили публично ни одного заверения со стороны Китая в том, что он поможет экономически России, что он будет игнорировать какие-то санкции и так далее. На практике это в будущем, но только в будущем, сейчас вообще трудно что-либо прогнозировать, может вылиться в какие-то подпольные действия отдельных китайских компаний, но всей картины это не изменит. Что касается политического, внешнеполитического курса, то поддержки особой со стороны Китая я бы не ждал, это будут призывы решать все миром, это будут заверения в том, что Китай поддерживает территориальную целостность Украины и так далее, а также то, что он выступает против санкций как инструмента мировой политики, однако все-таки этого пока мало, чтобы считать за поддержку.

— Ваш прогноз на ближайшие часы, состоится все-таки встреча, переговоры между Россией и Украиной и к чему может привести этот контакт?

— Я думаю, что встреча, скорее всего, состоится, поскольку обе стороны выразили готовность к такого рода переговорам. А что касается практических результатов, то, откровенно говоря, особого оптимизма я не испытываю, поскольку исходные позиции у сторон очень расходятся. Как мне кажется, Россия в данной ситуации готова обсуждать некие условия капитуляции, то есть прекращение боевых действий со стороны украинских вооруженных сил, разоружение, по всей видимости, признание Киевом ДНР и ЛНР и начало некоего политического транзита на Украине. В то время, как украинская сторона напротив будет настаивать на немедленном прекращении спецоперации Российских вооруженных сил, отводе войск, отказе России от признания ЛНР и ДНР, возможно, что и какие-то другие требования, скажем, компенсация за причиненный Украине ущерб в ходе спецоперации. Конечно, при таком различии в подходах, в ожиданиях трудно рассчитывать на то, что переговоры могут быть успешными. Возможно, я ошибаюсь, ситуация, конечно, на месте меняется, но тем не менее я довольно скептически отношусь к возможности достижения какого-то компромисса.

— Как на этот ход переговоров могут повлиять объявленные новые санкции. Я говорю и про активы ЦБ, которые Европа замораживает, и запрет полетов, вчерашнее заявление Владимира Путина по режиму повышенной боеготовности сил сдерживания, ведь это тоже создает некий фон?

— Естественно, опыт показывает, что российское руководство не идет на уступки под давлением, и санкции, по крайней мере, если говорить о современной истории России, никогда не приводили к каким-то серьезным коррекциям во внешнеполитическом курсе, скорее, наоборот. И вот как раз заявление Путина говорит о том, что российское руководство может рассмотреть вопрос дальнейшей эскалации, если к такой эскалации его вынудит Запад. То есть, по всей видимости, речь идет о некой превентивной мере, призванной не допустить возможного вмешательства НАТО или отдельных стран — членов НАТО в то, что сейчас происходит на Украине.