Ангела Меркель ни о чем не жалеет в отношениях с Россией и ее президентом. Комментарий Георгия Бовта

В ходе большого интервью на сцене театра Berliner Ensemble экс-канцлер в числе прочего оправдала свою политику в отношении России и Владимира Путина, заявила, что согласна с правом Украины на защиту, и сказала, что спрашивает себя, не могла ли она на своем посту сделать больше, чтобы конфликта не случилось

Ангела Меркель во время своего первого публичного интервью после ухода с поста канцлера, которое она дала на сцене театра Berliner Ensemble, сообщила, что ее противодействие членству Украины в НАТО помогло этой стране. По ее мнению, президент России воспринял бы план членства Украины в НАТО 2008 года, который был заблокирован именно правительством Меркель, как «объявление войны». Какие политические сигналы оставила бывший канцлер ФРГ в своем интервью? На что стоит еще обратить внимание?

Строго говоря, это уже второе выступление Ангелы Меркель за последнее время, хотя нынешнее — в виде интервью на сцене театра — оказалось пространным и проходило при большом стечении публики. На прошлой неделе в куда более камерной обстановке она высказала оценку действиям России на Украине, осудив их в довольно резких выражениях. Слова осуждения прозвучали и теперь. И самой мягкой формулировкой тут стала фраза «большая ошибка».

Тем не менее все обратили внимание на то, что Меркель не только оправдывала свою политику в отношении России и Владимира Путина лично, сказав, что ей не за что извиняться, но и предостерегла от того, чтобы на долгое время изолировать Россию и ее лидера, отметив необходимость сохранить хотя бы какие-то экономические отношения, если политические уже невозможны.

Она призналась, что после присоединения Крыма в 2014 году «стало ясно, что мы имеем дело не с тем, кто желает нам добра. Тем не менее я не могу удалить его из мира» — вот так выразилась бывшая канцлер в адрес российского президента. И еще предупредила о рисках, связанных с формированием Москвой союза с Китаем, если загнать ее в угол. «Если Россия сейчас будет сотрудничать с Китаем, я не уверена, что это закончится для нас хорошо». Впрочем, это довольно стандартная оговорка теперь для многих политиков Европы и Америки. Которая, впрочем, на практике подразумевает, что надо не Россию отвлекать от союза с Китаем, не загоняя ее в угол, как выражается Меркель, но скорее разрабатывать и тщательно проводить в жизнь вторичные санкции против Китая, если он задумает как-то помогать России в нынешней ситуации в обход уже наложенных ограничений.

Гораздо большей сенсацией стала утечка в прессу, появившаяся одновременно с выступлением Меркель, — о том, что она, оказывается, после 24 февраля несколько раз звонила в Кремль и разговаривала с Путиным, пытаясь добиться соглашения о прекращении огня. И, насколько можно понимать, действовала с согласия, а то и вовсе по просьбе нынешнего германского канцлера. При этом якобы шесть недель назад российский президент перестал принимать ее звонки. Если это так, то по времени совпадает с тем, когда Берлин стал занимать более решительную позицию по вопросу поставок Украине в том числе наступательных вооружений. Хотя элементы определенной сдержанности по этой части, раздражающие и даже возмущающие Киев, можно заметить и сейчас.

Сам по себе факт утечки — явно целенаправленной — может свидетельствовать о том, что, во-первых, Берлин, разочаровавшись в подобных усилиях, может на ближайшее время отказаться от новых попыток такого миротворчества. Во-вторых, выказывая таким образом такое разочарование, он будет и дальше эволюционировать в сторону более жесткой позиции по отношению к Москве, в том числе в вопросе санкций.

Нынешний канцлер Олаф Шольц недавно выразился в том духе, что хочет «помешать победе Путина на Украине», однако при этом воздержался от слов пожеланий победы Украине. Это, конечно, менее конфронтационный тон, чем употребляют, скажем, поляки и прибалты. Тем не менее он отражает неготовность коллективного Запада четко сформулировать наиболее желаемый или наиболее нежелаемый исход военных действий на Украине в отношении таких понятий, как победа или поражение, соответственно, Украины или России. И, главное, как это все должно или может выглядеть на практике.

Позиция Меркель, по мнению многих твердых сторонников Украины, вполне подпадает под категорию «понимающих Путина», или Putin-Versteher, которые призывают всего лишь попытаться понять мотивы действий российского руководства. Однако теперь это на Западе не только непопулярно, но и политически предосудительно. Максимум допустимого — призвать к отказу от запрета на русскую культуру. Что Меркель, кстати, сделала. Но предсказуемо получила резкое замечание от украинского посла в Германии Андрея Мельника, который заявил о недоумении в связи с отсутствием у Меркель самокритики, веры бывшего канцлера в «непогрешимость» ее курса относительно России и ее слишком «снисходительном отношении» к руководству РФ.

Перед самой Меркель, наверняка к ее вящей радости, решение титанических задач формулирования как краткосрочных, так и долгосрочных отношений с Россией теперь уже неактуально. Пусть у Шольца голова болит. Вряд ли придется ей в ближайшее время также снова звонить в Кремль. Она всячески дает понять, что не собирается возвращаться в политику, много времени проводит на Балтийском побережье и слушает аудиокниги. Главное, чтобы сама не начала писать откровенные воспоминания. О том, как это все на самом деле было. Рано еще.