Польша припомнила Германии Вторую мировую войну. Комментарий Георгия Бовта

Громкие заявления о репарациях стоит рассматривать в контексте стремления Польши стать новым молодым европейским лидером, по крайней мере для Восточной Европы, рассуждает политолог

Варшава может потребовать от Берлина более триллиона долларов репараций за ущерб, нанесенный в годы Второй мировой войны. Как заявил глава правящей польской партии «Право и справедливость» Ярослав Качиньский, за время войны поляки потеряли более 5 млн человек. Ранее депутат от той же партии Аркадиуш Мулярчик заявил, что Германия, скорее всего, выплатит требуемые Польшей военные репарации. Насколько реалистичны такие требования?

Почему сейчас, когда Европейский союз старается сгладить любые противоречия внутри блока ради противостояния с Россией? И откуда взялась такая огромная сумма? Которую теоретически нельзя назвать совсем уж неподъемной для ФРГ, но почему она вдруг должна платить спустя столько лет после войны? Для понимания масштаба: годовой ВВП Германии составляет 3,8 трлн долларов. Взаимный товарооборот между Польшей и ФРГ — около 180 млрд долларов, причем торговля сбалансирована, размеры экспорта и импорта примерно совпадают. Германия — главный торговый партнер для Польши внутри ЕС.

Однако тема репараций поднимается не впервые после прихода партии «Право и справедливость» к власти в 2015 году: хотя, например, в 2019 году ущерб был оценен в 850 млрд долларов, а официально до сих пор Польша свои требования не оформляла ни разу.

Самое простое объяснение этой смелой инициативы носит сугубо внутренний для Польши характер: правящая партия пытается «взбодрить» свой электорат, привычно для себя играя на националистических чувствах. И хотя «Право и справедливость» по-прежнему опережает по опросам оппозиционную «Гражданскую платформу», на фоне нынешних экономических трудностей разрыв сократился.

А с Германией имеются и другие споры, связанные уже с военными действиями на территории Украины. Польша находится на втором месте по объемам военной помощи Киеву после США, хотя и с большим отрывом. Практически с начала конфликта Варшава обвиняет Берлин в том, что Германия помогает Украине мало, зато, мол, покупает газ у Путина. Также Варшава высказывает Берлину претензии по поводу того, что он не выполняет собственные обещания, сделанные еще весной, о том, чтобы компенсировать союзникам по ЕС и НАТО те поставки военной техники, которые будут отправляться Киеву. Кроме поставки пяти танков Gepard Чехии, пока Германия своих обещаний не держит. Польша, которая передала Украине 280 советских танков Т-72, рассчитывала в обмен получить немецкие танки Leopard или БМП Marder, но не получила.

Но также громкие заявления о репарациях стоит рассматривать в контексте стремления Польши стать новым молодым европейским лидером, по крайней мере для Восточной Европы, потеснив оттуда Германию и Францию. Частью этой же концепции является национальная идея об особой жертвенности Польши. Как в годы Второй мировой, так и сейчас, во время конфликта на Украине, когда Польша приняла наибольшее число беженцев из этой страны.

Согласно такой логике, лидер, претендующий на особую роль в Европе, и должен предпринимать «лидерские» шаги или акции. Тут стоит напомнить, что у Варшавы и с руководством ЕС отношения особые: по итогам давнего спора о правомерности польской судебной реформы весной текущего года Евросоюз подтвердил санкции против Польши за нарушение принципа верховенства закона и европейских ценностей.

МИД ФРГ уже заявил в ответ на очередное требование Варшавы, что вопрос репараций закрыт. Он был закрыт еще в начале 1950-х, просто Польша его вновь приоткрывает. И там есть еще одна «закладка».

Вопрос о репарациях Германии за ущерб, причиненный в ходе Второй мировой войны, был решен в 1945 году на Ялтинской и Потсдамской конференциях. Лидеры великих держав решили, что репарации должны были быть выражены в материальной форме (заводы, машины, оборудование, товарные запасы, а также германские активы за рубежом), в отличие от репараций после Первой мировой войны, которые взимались только в денежной форме. Общая сумма германского имущества, которое страны-победительницы могли вывезти из своих зон оккупации, не была оговорена. Примерно речь шла о 20 млрд тогдашних долларов, из которых половина причиталась СССР. Это было значительно меньше сумм, которые причитались с Германии после Первой мировой. И союзники пошли на это сознательно, исходя из того, что репарации должны были лишь частично покрыть ущерб от войны, что их следовало брать в натуральной форме и в посильных для немцев объемах. Чтобы не получить подъема реваншизма, как после Первой мировой. Также СССР должен был дополнительно получить из зон оккупации США, Великобритании и Франции примерно 25% демонтированного там оборудования. А вот Польше репарации причитались уже из советской доли — примерно 15%.

СССР вывез из своей оккупационной зоны имущество на сумму 15,8 млрд долларов. В нынешних долларах это 400 млрд. Поставки из западных оккупационных зон в счет репараций для СССР прекратились в 1949 году после создания ФРГ. В начале нулевых Польский институт международных отношений подсчитал, что из советской доли Польше досталось лишь 7,5%.

Когда в 1953 году в ГДР вспыхнуло восстание против ускоренных и жестких методов введения социалистических порядков, СССР заключил с ГДР соглашение о прекращении с 1954 года взимания репараций. С руководством Польши это было согласовано, но сейчас — и с этим трудно спорить — Варшава утверждает, что тогдашнее руководство Польши просто не могло возражать Москве и пошло на сделку по принуждению.

Это и есть еще одна «закладка» в польском требовании. Потому что мало сомнений в том, что после окончания конфликта на территории Украины именно Варшава будет в числе первых, кто поднимет вопрос репараций с России.