Есть ли связь между ударами по энергоинфраструктуре Украины и по аэродромам «Дягилево» и «Энгельс»? Комментарий Георгия Бовта

Минобороны РФ подтвердило удары по энергоинфраструктуре Украины и удары украинских беспилотников по аэродромам «Дягилево» и «Энгельс», сообщив, что их сбили, ущерб был нанесен обломками после перехвата силами ПВО

Москва и Киев действуют, исходя из своих боевых планов и возможностей. В понедельник, 5 декабря, в результате ракетных ударов со стороны российской армии наблюдались перебои с электричеством и интернетом в целом ряде областей Украины. В частности, в Кировоградской, Одесской, Житомирской. В части Одессы не было света и воды, во всем городе остановился электротранспорт. Украинские СМИ сообщали о взрывах в западных Львовской и Тернопольской областях. Накануне утром в российских пабликах прошла информация о взрывах на военных аэродромах в Рязани и Энгельсе Саратовской области. Комментируя эти события, пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков сказал, что Владимиру Путину докладывают «обо всем, что происходит». В то же время за более подробной информацией он адресовал к Минобороны. Ранее ТАСС и РИА Новости сообщали, что на аэродроме под Рязанью загорелся бензовоз. При взрыве погибли три человека.

Утром 5 декабря о звуках взрывов и вспышке в районе авиабазы, расположенной в Саратовской области, сообщили очевидцы, которых цитировал телеканал «Саратов 24». Позже Минобороны РФ подтвердило удары украинских беспилотников по аэродромам «Дягилево» и «Энгельс», но уточнило, что их сбили и ущерб был нанесен обломками после перехвата силами ПВО. Минобороны РФ подтвердило удары по энергоинфраструктуре Украины. Есть ли связь между этими событиями?

Во время боевых действий информационное пространство перенасыщено противоречивой, а часто и недостоверной информацией. По поводу практически любого события можно безошибочно сказать — «это ж неспроста». В то же время законы рассудочной логики подсказывают, что «после чего-то» вовсе не обязательно означает «по причине чего-то» или «в ответ на что-то».

Тут можно процитировать военкора «Комсомольской правды» Александра Коца, который написал в связи с происшествием в Энгельсе, где базируются российские стратегические бомбардировщики Ту-95МС и Ту-160М: после подрыва Крымского моста и убийства Дарьи Дугиной «стало понятно, что в России не осталось стратегических объектов, которые можно было бы считать абсолютно безопасными… Украина будет наносить удары не в ответ на что-то, как это зачем-то декларируем мы, а просто исходя из своих возможностей».

Но ровно ту же логику можно применить и в отношении российских ударов по объектам инфраструктуры Украины 5 декабря. В том смысле, что вовсе не обязательно они произведены именно в ответ на что-то, а просто исходя из собственных возможностей и военно-тактических планов. Во-первых, этих ударов в Киеве ожидали примерно в это время, связывая с похолоданием, которое призвано было сделать удары по энергетической инфраструктуре более болезненными. Во-вторых, для нанесения именно массированных ударов требуется накапливание соответствующего арсенала, поэтому они происходят с некоторой периодичностью.

В то же время стоит напомнить, что первый такой массированный удар по объектам критической инфраструктуры Украины, совпавший с назначением командующим объединенной группировкой СВО генерала Суровикина, был нанесен в ответ за подрыв Крымского моста. Тогда это вполне однозначно дало понять российское руководство. Позже аналогичные удары следовали тоже после аналогичных атак со стороны ВСУ по объектам на российской территории, в частности, против целей в Севастополе.

Впрочем, новые российские удары ровно можно увязать с анонсированием девятого пакета санкций ЕС — мол, мы вас не боимся. Или со вступлением в силу нефтяного эмбарго ЕС на российскую нефть вкупе с установлением потолка предельной цены на нее. Диверсии на российских аэродромах, в свою очередь, увязать с намерением сорвать готовящуюся сделку между Россией и МАГАТЭ по установлению зоны безопасности вокруг Запорожской АЭС, которая, как уверяет гендиректор МАГАТЭ Рафаэль Гросси, находится в высокой степени готовности.

Подобные конспирологические построения в нынешних условиях имеют равные шансы как быть сущей правдой, так и фейком. Причем надо еще и правильно оценить детали. Предположим, что все же взрыв бензовоза на аэродроме под Рязанью, от которой до Украины более 500 километров, не тянет по масштабам на массированный военный удар. Однако касательно инцидента в Энгельсе, расположенном более чем в 600 километрах от украинской границы, стоит заметить, что до сих пор ВСУ не использовали против целей на территории России дроны такой дальности.

В октябре, правда, Укроборонпром сообщал, что завершает разработку ударного беспилотника с дальностью до 1000 километров и боевой нагрузкой до 75 килограммов. В свою очередь, российские военкоры первыми написали, что удар по аэродрому в Энгельсе в Саратовской области мог быть нанесен советским беспилотником Ту-141 «Стриж», который преодолел почти 650 километров на сверхмалой высоте над территорией РФ. Уйдя таким образом, получается, от того, чтобы быть пораженным силами ПВО на дальних подступах к месту базирования российской стратегической авиации.

Украинские власти не взяли однозначно на себя ответственность за данные инциденты, хотя, казалось бы, есть чем похвастать. Лишь советник главы офиса президента Украины Михаил Подоляк позволил себе лукавый комментарий, который трактуй как хочешь: мол, «если очень часто запускать что-то в воздушное пространство других стран, рано или поздно неизвестные летательные объекты вернутся к месту вылета».

В итоге в сухом остатке мы имеем следующее. После инцидентов под Рязанью и в Энгельсе российское Минобороны вместе с региональными властями наверняка предпримут новые повышенные меры безопасности и мобилизационной готовности, которые до сих пор предпринимались в основном лишь в приграничных с Украиной областях.

Все необходимые полномочия были определены указом президента от 19 октября. Он, напомним, вводил военное положение на присоединенных территориях, в приграничных с Украиной областях вводил средний уровень реагирования, а во всех остальных территориях Центрального и Южного федерального округов — уровень повышенной готовности, который также дает весьма широкие полномочия, не столь уже радикально отличающиеся от условий военного положения.

При этом удары по инфраструктуре Украины, очевидно, будут наноситься с той же регулярностью. Вступая в противоборство с украинской системой ПВО, которая в последнее время получает заметное усиление натовскими системами, Киев тем самым надеется снизить эффективность российских ударов и избежать полного коллапса энергосистемы наступающей зимой. Каждый раз ВСУ заявляют, разумеется, что им удается перехватить все большее число российских ракет, поэтому западную помощь по части ПВО надо продолжать и наращивать. Однако касательно последнего удара, российское Минобороны заявило, что были поражены все 17 намеченных целей.

Чем кончится эта «дуэль», мы узнаем в ближайшие недели. Так или иначе, но даже при наличии непосредственной взаимосвязи между атаками ВСУ по целям на российской территории и ответными ударами российской армии по украинской инфраструктуре, пока нет признаков того, чтобы стороны были бы готовы такие удары прекратить. Они по-прежнему, очевидно, намерены продолжать действовать, исходя сугубо из своих собственных боевых планов и, главное, возможностей их осуществлять.