На Мюнхенской конференции по безопасности говорили только об опасностях. Комментарий Георгия Бовта

Коллективный Запад демонстрировал в целом сплоченность в поддержке Украины и решимость не только продолжать, но и наращивать поставки вооружений, отмечает политолог

Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, оценивая итоги Мюнхенской конференции по безопасности, прошедшей в баварской столице, заявил, что она не продемонстрировала готовности или открытости к мирным инициативам со стороны коллективного Запада. Что же она продемонстрировала?

Анализируя совокупность заявлений, прозвучавших в Мюнхене, собравшем около 40 мировых лидеров и сотню глав МИД и Минобороны, можно согласиться с Дмитрием Песковым: обсуждением формул и вариантов прекращения огня на Украине там и не пахло. Коллективный Запад демонстрировал в целом сплоченность в ее поддержке и решимость не только продолжать, но и наращивать поставки вооружений.

Как дал понять глава европейской дипломатии Жозеп Боррель, ВСУ сегодня — это армия Евросоюза. И Европа за ценой не постоит. В начале марта ЕС проведет экстренную встречу, чтобы отправить Киеву «все боеприпасы, какие есть», так он сформулировал задачу.

По сути ЕС стоит на пороге частичной военной мобилизации своей промышленности ради поддержки Украины, поскольку имеющиеся на сегодня запасы, особенно советских вооружений подходят к концу. Консолидированная позиция Запада состоит в том, что боевые действия на Украине затянутся на годы. Никто в Мюнхене не разделил позицию Владимира Зеленского, который в своем видеообращении выразил надежду, что конфликт закончится уже в этом году победой Украины.

Если же абстрагироваться от конкретных заявлений, которые были построены по принципу нагнетания антироссийской риторики, когда выступавшие соревновались в жесткости выражений, то выясняется, что общего образа победы или, как минимум, вариантов окончания конфликта у собравшихся пока нет. Помимо общих слов о надобности восстановить территориальную целостность Украины и нанести поражение Москве такое, чтобы она долго от него не оправилась.

Радикальную точку зрения выразил генсек НАТО Йенс Столтенберг, заявивший, что риски эскалации украинского конфликта ниже, чем риски возможной победы России. С точки зрения риторического приема в контексте западного дискурса это хлесткий оборот речи. Однако с точки зрения рационального рассуждения, если уж вспомнить о том, что Мюнхенская конференция всегда отличалась попытками как-то концептуально осмыслить мировые процессы, то хотелось бы увидеть развитие данного тезиса на уровне более детальных выкладок. До какой степени эскалации готова идти НАТО, чтобы не допустить такой победы России, если до сих пор все представители альянса в один голос говорят, что ни посылать солдат, ни даже вводить режим «бесполетной зоны» над Украиной там не собираются? Кажется, ответа на этот вопрос в Брюсселе пока не знают, предпочитая сосредоточиться на текущем процессе поддержки Украины.

Лишь в некоторых выступлениях была попытка поставить вопрос о том, что и полная победа Украины, и сопутствующий, так сказать, разгром России — это вовсе не идеальная формула будущего мира, а может оказаться совсем даже наоборот. Как выразился президент Чехии Петр Павел, «победа Украины над Россией может принести такие проблемы, какие сейчас не может себе представить ни сама Украина, ни помогающий ей Запад». А президент Франции Макрон вдруг затронул тему смены режима в России, заявив, что она нежелательна, поскольку опыт показывает, что такие смены режимов были только к худшему, а с Россией надо будет все равно иметь дело. Но это должна быть, опять-таки, ослабленная Россия. И снова вопросы без ответа: до какой степени и как это видят приверженцы такой идеи применительно к ядерной державе? Но так далеко в рассуждениях предпочитали не заходить.

К тому же даже такое смутное видение Макрона явно расходится с позицией, которая — правда, тоже смутно — угадывалась за выступлением главы американской делегации вице-президента Камалы Харрис. Кстати, если рассматривать Мюнхен как смотрины потенциальных будущих лидеров своих стран, то Харрис явно не тянет на уровень того же Джо Байдена. Она, правда, вбросила новый жесткий термин применительно к России, назвав ее действия «преступлением против человечности», явно отсылая к Нюрнбергу. Но не синонимично ли это призывам как раз к смене режима, что явно противоречит мыслям того же Макрона? Да и его коллеги Олафа Шольца.

Контрастом на общем фоне смотрелось пребывание в Мюнхене куратора китайской внешней политики, главы канцелярии комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ван И. Западные СМИ обратили основное внимание на его встречу с госсекретарем США Энтони Блинкеном, который предупредил коллегу о серьезных последствиях в случае оказания военной помощи России или помощи в обходе санкций. Однако Ван И не только вновь воздержался от осуждения России, но и косвенно осудил Запад за затягивание конфликта. А еще он анонсировал важное выступление Си Цзиньпина 24 февраля, в котором тот может как раз выдвинуть инициативы по мирному урегулированию, которых на сегодня нет у Запада.

Пока трудно сказать, насколько реалистичными могут быть инициативы Пекина и насколько они будут согласованы с Россией, от имени которой в ежегодном обращении к Федеральному собранию президент Путин выскажет отношение к СВО 21 февраля. Вряд ли председатель Си предложит отправить на Украину китайских миротворцев, что было бы наиболее экзотической формулой прекращения конфликта, если уж его некоторые стали сравнивать с прецедентом Корейской войны начала 50-х годов. Зато на фоне тупика по части других реалистичных предложений со стороны третьих стран, возможно, даже такой вариант не показался бы совсем уж бредовым.