Украина внесла компанию Nestle в список «спонсоров войны». Комментарий Георгия Бовта

Этот список не имеет юридической силы. Нахождение в нем не влечет за собой замораживания активов, запретов на поездки, торговых ограничений или каких-либо других последствий. Это, проще говоря, очернение имени того или иного лица или компании, стремление нанести репутационный ущерб, рассуждает политолог

Украина внесла швейцарскую компанию Nestle в список «международных спонсоров войны*» на том основании, что компания продолжает работать в России. Всего в этот список уже внесены 45 компаний из 15 стран. Большинство из Китая — 12, из США — семь, из Греции пять, из Франции — четыре и так далее. Nestle начала поставки на российский рынок в конце XIX века. В 1995-м компания открыла представительство в России. Весной прошлого года гендиректор Nestle Марк Шнайдер в ответ на призывы полностью прекратить деятельность на российском рынке заявил, что доступ к продуктам — основное право человека и ключевая ценность для компании. Однако Nestle приостановила инвестиции и рекламу в России, остановила экспорт и импорт не жизненно важных продуктовых товаров, например кофе Nespresso и воды S. Pellegrino.

Решение о включении той или иной зарубежной компании в черный список принимает Национальное агентство Украины по предотвращению коррупции (НАПК). Решение по Nestle примечательно тем, что оно принято в отношении крупнейшей пищевой компании в мире, ведущей бизнес в 187 странах. У нее в портфеле более 2 тысяч брендов. В России в прошлом году на фоне массового исхода иностранных фирм продолжили работу шесть заводов, на которых были заняты около 7 тысяч человек. Это немногим меньше, чем на Украине, где на компанию работают 5,5 тысячи человек. На российский рынок пришлось по итогам 2021 года около 2% мировой выручки.

Однако отчет за прошлый год по России Nestle не публиковала, явно опасаясь международного резонанса и санкций. В прошлом году были, впрочем, случаи, когда из России уходили компании и корпорации и с большей долей бизнеса. Тем компаниям, которые не ушли из России, а наоборот, выразили четкое намерение остаться, приходится сталкиваться с давлением не только на Украине, но и подчас в собственной стране. В основном это давление, если речь не идет о прямом нарушении санкций, носит морально-политический характер. И решения Киева в данном случае призваны такое давление усилить.

Так, весной, после решения компании Pernod Ricard возобновить прерванные в прошлом году поставки водки Absolut в Россию поднятая на Украине волна возмущения быстро докатилась до Швеции, где была организована кампания бойкота продукции фирмы. От идеи возобновить экспорт в Россию быстро отказались.

В Швейцарии пресса, в частности газета Neue Zürcher Zeitung, тоже ранее писала, что Nestle продолжила поставлять в страну не только «продукты первой необходимости» вроде детского питания, но и сухие завтраки, растворимые супы и бульонные кубики, и даже — о, ужас! — корма для российских домашних животных. Однако до бойкота продукции фирмы в Швейцарии дело не дошло.

Был, впрочем, яркий пример и совершенно обратного свойства. Так, ранее Киев включил в список «спонсоров войны» OTP Bank, крупнейший коммерческий банк Венгрии, который обслуживает более 2,4 млн клиентов в России, притом что его доля в банковской системе России составляет (ссылка ведет на заблокированный в РФ сайт) 0,17%.

Это вызвало очень резкую реакцию Будапешта, который заблокировал выделение очередного транша военной помощи ЕС в размере 500 млн евро для Украины. Киев в результате был вынужден пойти на уступки, и ОТП банк был из списка удален. Руководство ЕС при этом опровергает какую-либо свою причастность к его составлению или предоставлению Киеву соответствующей информации. В этом смысле решения Украины вполне самостоятельны.

В то же время этот список не имеет юридической силы. Нахождение в нем не влечет за собой замораживания активов, запретов на поездки, торговые ограничения или какие-либо другие последствия, схожие с санкциями. Это, проще говоря, очернение имени того или иного лица или компании, стремление нанести репутационный ущерб. При этом критерии попадания в список носят отчасти субъективный характер. По крайней мере, в нем находятся не более 20% крупных иностранных компаний из тех более 220, список которых — как ведущих в России business as usual — составил в прошлом году Йельский университет. Тогда как остаются еще десятки и даже сотни других, которые тоже продолжают работу, но предпочитают «не светиться».

Сами составители списка говорят, что критерием является «масштабная деятельность», наличие «известного бренда» и «присутствие в различных юрисдикциях», но самое главное — помощь в СВО, под чем понимаются столь разные вещи, как уплата налогов в российскую казну и «участие в пропагандистских или мобилизационных кампаниях». Вряд ли, впрочем, Nestle была замечена в таковых. Более того, она делала пожертвования украинским гуманитарным организациям.

На сайте НАПК предлагаются лишь краткие пояснения по каждой включенной туда фирме, сопровождаемые несколькими сообщениями СМИ, описывающих предполагаемые прегрешения. То есть это все, как говорится, взято «из газет». Теперь остается только подождать, возымеет ли решение по Nestle сколько-нибудь заметный международный резонанс вплоть до объявления бойкота ее продукции. Почему-то кажется, что уже нет.

* Минобороны РФ подчеркивает, что речь идет о специальной военной операции