Сколь масштабной может стать деприватизация в России? Комментарий Георгия Бовта

С 2020 года число дел, в которых Генпрокуратура оспаривает результаты приватизации, выросло в восемь раз — это рекорд за все время наблюдений. При этом статистике деприватизации есть куда расти — была бы политическая воля, отмечает политолог

Генпрокуратура выставила иск о деприватизации, а точнее, конфискации трех предприятий Челябинского электрометаллургического комбината на основании того, что приватизация 32 года назад была проведена незаконно. Речь идет о крупнейшем российском производителе ферросплавов — челябинском АО «ЧЭМК», а также о Кузнецком заводе ферросплавов и Серовском заводе ферросплавов. По версии Генпрокуратуры, предприятия еще и попали под контроль резидентов недружественных государств. Почему инициатива возникла именно сейчас и чего ждать дальше?

Вроде бы претензии Генпрокуратуры носят формальный характер. Апелляция к сроку давности при этом побивается тем, что решающее значение имеет время обнаружения нарушений, а это произошло, указывают прокуроры, в прошлом году. Согласно программе приватизации на 1992 год, решение об акционировании и передаче предприятий в частную собственность относилось к исключительной компетенции правительства РФ. Однако акции завода распределил Фонд имущества региона, хотя полномочий не имел. Но главное — и тут уже мы переходим к соображениям скорее военно-политической целесообразности с учетом текущего момента — по мнению Генпрокуратуры, «нарушен экономический суверенитет РФ и национальная безопасность страны». «Активы выведены за рубеж с целью нанесения ущерба национальным интересам», — именно так говорится в иске.

Речь ведь о крупнейших производителях ферросплавов, используемых при изготовлении высококачественной стали для военной техники. Что касается попадания заводов стратегического значения для ВПК «под контроль резидентов недружественных государств», то в иске упомянута канадско-швейцарская компания RFA International.

Представители производства пытаются оправдываться: мол, тогда у комитета по управлению госимуществом по Челябинской области было указание Москвы провести приватизацию промпредприятий за полгода. И все заводы приватизировали по одной схеме: утверждался план приватизации, согласованный с трудовыми коллективами и Министерством промышленности РФ, потом запускался процесс акционирования. С 1992 года никто ни разу не пытался оспорить это в суде.

Что касается «попадания под контроль недружественных резидентов», то менеджмент челябинского завода указывает, что речь идет о «взаимодействии с металлотрейдерами, в том числе и западными, обусловленном объективными законами рынка». Поскольку якобы невозможно сосредоточить все поставки только на отечественном рынке или вести торговлю ферросплавами с дружественными Китаем и Индией, которые сами крупнейшие производители ферросплавов, им российские просто не нужны. Соответственно, продукция шла в том числе в США и другие недружественные страны.

Впрочем, вряд ли такая аргументация найдет в нынешней ситуации конфликта на Украине и экономической войны с Западом отклик в российском суде.

Встает другой вопрос: сколь масштабной может стать деприватизация под воздействием текущего момента? Тенденция четко обозначилась летом прошлого года. И когда на Восточном экономическом форуме Владимиру Путину задали соответствующий вопрос, он ответил так: «Кошмарить никого не будут, но все должны соблюдать законы. Прокуратура активно работает по отдельным направлениям, компаниям, правоохранительные органы имеют право оценивать то, что происходит в экономике в конкретных случаях. Но это не связано с какими-то решениями по поводу деприватизации. <...> Преследовать кого-то только по факту того, что человек бизнесом занимается, никто не собирается».

Первое дело о пересмотре итогов приватизации 1990-х было в 2014 году: у АФК «Система» изъяли в пользу государства компанию «Башнефть», и основателю «Системы» Владимиру Евтушенкову пришлось посидеть под домашним арестом по обвинению в хищении акций в 1994-м.

Начиная с 2020 года деприватизация набирала обороты, и число случаев к концу 2023 году увеличилось в восемь раз. После начала СВО до конца 2023 года прокуратура подала не менее 55 исков об истребовании из частной собственности в пользу государства акций или недвижимого имущества размером более 5 гектаров для земельных участков или 300 квадратных метров для нежилых помещений. Чаще всего основанием было нарушение действующего в период приватизации законодательства, нарушение антикоррупционного законодательства или закона об иностранных инвесторах. В двух десятках дел мотивация неизвестна.

Зато известно, что за первый этап приватизации с 1992 по 1994 годы были приватизированы 112,6 тысячи госпредприятий, это не считая малой приватизации вроде магазинов и кафе. В 1995 году настал этап залоговых аукционов и второй этап приватизации, в 1997 году — третий этап. К 2003 году были приватизированы 145 тысяч госпредприятий, что принесло в казну кажущиеся нынче скромными 9,7 млрд долларов. Оставалось на тот момент лишь 705 крупных неприватизированных объектов. Так что статистике деприватизации еще есть куда расти. Если на то будет политическая воля. А основания найдутся легко.