«Все, что я могу сказать, это об ощущениях людей, людей от бизнеса, от того, что произошло. Это произошло вовремя. Когда Эльвира Сахипзадовна сейчас говорит о том, что мы там затянули, или раньше, или позже все это сделали, постоянно игнорируется первый и самый важный факт — это внешняя оболочка того, что из себя представляет российская экономика. Российская экономика является экспортной, то есть максимальное количество доходов мы получаем от экспорта, а не от внутреннего потребления. В связи с этим, когда мы говорим о том, что геополитические угрозы возникли именно в такой-то момент, мы помним момент начала СВО. Здесь и начинается точка отсчета, потому что платежи, экспорт, импорт высоких технологий — все это было связано с геополитическими рисками, а не с рисками внутри финансовой системы. Когда мы говорим об ошибках или плюсах Центрального банка, мы говорим о способах лечения, то есть о таблетках, но не о болезни. Да? Давайте поговорим о болезни. Болезнь в настоящий момент заключается в продолжении СВО, в том, что внешний мир пытается задушить нашу ориентированную на экспорт экономику. Ожидать от Центрального банка, что фискальными или монетарными методами решит эту проблему, это наивно. Да, Эльвира Сахипзадовна самокритично показало тонкую наводку Центрального банка, и где они совершили небольшие ошибки. Это для экономики, для финансового сектора в целом неважно. В настоящий момент я бы рискнул сказать, что большинство отечественных банков, кроме гигантов нашей индустрии, испытывают очень серьезные проблемы и с резервами, и с наличностью и так далее».

«В целом, могу сказать только о том, что, видимо, кто-то заинтересовался сохранностью наших стратегических запасов и стратегическими отраслями. В настоящий момент приходит мысль о том, что озабоченность могут вызывать только инвестиции и владение со стороны или наших китайских друзей, или некоторых арабских партнеров, потому что иначе трудно себе представить, кто сегодня будет инвестировать. Второе соображение заключается в том, что раньше, насколько я понимаю, озабоченность вызывала рыболовная отрасль, поскольку действительно лоббистами были ассоциации рыбаков Дальнего Востока, и их можно было понять, потому что иностранное владение, понятно кем, выливалось в то, что рыбу ловили и вывозили далеко за границу нашей родины, на рынок не поступала, и маржа собственного производителя была невелика, поэтому с этого, насколько я понимаю, начиналось. Сейчас сюда включаются, в зависимости от объемов, нефть, газ, редкие металлы, медь. Это сильно напоминает войну между Трампом и Си Цзиньпином по поводу редкоземельных металлов и всего того, что нужно для IT, для больших данных, для компьютеров и всего остального. Поэтому, наверное, кто-то практически думает о том, что давайте мы защитим эту часть, потому что инвесторы могут сюда прийти, на рынке большой ажиотаж и хайп, защитимся. Это рациональное объяснение. То, что реально происходит с законодательством, насколько я знаю, в целом, отработано конструктивно. Бизнес высказал свои соображения, Российский союз промышленников и предпринимателей их обобщил и в довольно длинном, но конструктивном диалоге с ФАС и другими ведомствами замечания учли. Последнее замечание о том, что, если вы владеете 50% или обратитесь вновь за какой-то лицензией, или продайте — это последнее замечание, вызвавшее озабоченность РСПП и производителей, оно тоже регулирующими органами воспринято и будет откорректировано так, чтобы не наносить большой ущерб тем, кто этим занимается».

«Оформляется новый тренд на огосударствление некоторых активов, безусловно, потому что это более надежно для государства. Также ведется плановая работа по борьбе с иностранным влиянием и иноагентами. Я слышал генерального прокурора, который говорил о том, что национализации никакой не предусматривается, это не кампания, это просто действия в соответствии с законодательством, безусловно, в ситуации, в которой геополитически мы оказались, огосударствление неких активов практически неизбежно. С другой стороны, законодательство, которое ужесточается по поводу иностранного влияния, иностранных агентов, нежелательных организаций, под это подпадают люди, которые, когда приобретали эти активы ни сном ни духом не знали, что, предположим, обладание картой временного проживания где-то, будет настолько их дискредитировать в глазах власти. Поэтому меняются времена, меняются методы, меняется общая обстановка и не в либеральную сторону. Любая процедура, которая началась в центре, методом падающего листа дойдет до районного уровня любого субъекта федерации, потому что прокуратура есть прокуратура, и пример старших товарищей, безусловно, вдохновляет нижестоящих товарищей, и все это будет иметь логическое завершение на любом уровне хозяйственном, с одной стороны, и прокурорском, с другой».

«Я не знаю очереди из тех, кто собирается возвращаться, выкупать, вступать вновь в нашу довольно сложную правоохранительную и правоприменительную систему. Такие ожидания, наверное, есть на фоне приятных разговоров нашего президента с Трампом. Но мы видим, как это все поворачивается в реальной действительности. В связи с тем, что такой очереди нет, готовиться к ней, наверное, кому-то можно, но я бы полностью оставил это на усмотрение той комиссии по иностранным инвестициям, которая существует, там есть высокие профессионалы от Министерства финансов, от Министерства экономики, от Центрального банка и так далее. Они знают, как это делается — когда и если».

«РСПП обратилась с письмом в правительство с озабоченностью по поводу того, что предлагаемые правила возврата иностранного капитала носят уж больно рестриктивный характер. Поэтому там довольно много положений запрещающих, предупреждающих и так далее. У меня по этому поводу два соображения. Первое — пока очередь по возврату не стоит, просто нет такой очереди. Есть некие заявления каких-то корпораций. До окончания СВО вряд ли можно ожидать такого огромного потока, чтобы сразу этот поток направить в очень узкое горлышко — это первое соображение. А второе — почти каждое из положений можно трактовать по-всякому. Поскольку мы знаем, как наша регулятивная система, правоохранительные органы действуют, в любом из положений, о которых пишет в своем письме РСПП, можно усмотреть двоякий смысл, который при добросовестном и хорошем расположении к тому, чтобы поток капитала сюда пошел, будет использован хорошо. При негативном отношении, при квазипатриотическом отношении к этому делу может закончиться очень печально. Нам сейчас нужен капитал, страна должна открыться, мы экспортоориентированная экономика, она задохнется, если не иметь притока капитала, технологий, рабочей силы. Поэтому абсолютно справедливое, своевременное послание РСПП в правительство, я надеюсь, что оно будет услышано. Я слышал один из откликов, говорящий о том, что Министерство экономического развития будет дорабатывать, надеюсь в хорошем смысле это предложение».