«Помимо Бабышева, довольно хорошие проценты получили еще две евроскептические правые партии — это партия Окамуры «Свобода и прямая демократия» и «Автомобилист». В общей сложности они получили 49,8%, если по последним данным считать — почти 50%. Если учесть, что какие-то партии не прошли пятипроцентный барьер, и голоса, места в парламенте, будут поделены между прошедшими, соответственно, вполне вероятно, что три крайне правые партии получат больше 50%. То есть они теоретически даже могут при известном стечении обстоятельств и желании сформировать правительство абсолютного большинства. Будет это или не будет — это отдельный вопрос. У них есть ряд однозначно близких позиций: по проблеме мигрантов — они все настроены антимигрантски, по проблеме отношения к Брюсселю официальному — они евроскептики. Если говорить о внешней политике, об отношении к России и к русско-украинскому конфликту, здесь понятно, что в целом их лозунги сильно отличаются от лозунгов того правительства, которое было у власти сейчас. Но насколько они будут готовы реально изменить позицию Чехии в отношении санкций, применяемых сейчас к России, — тут сказать сложно. Понятно, что в целом Брюссель получает просто еще одного сильного евроскептика внутри Европейского союза наряду со Словакией и Венгрией. И формируется уже Вышеградская коалиция евроскептиков в целом. Да, конечно, это для Брюсселя некая головная боль».

«Саркози – это особый случай, поскольку редко какой французский лидер набирал на себя такое количество негативного рейтинга, и он в этом смысле отчасти может сравниться только с Берлускони, итальянским политиком. Он не единственный политик, который попадает под уголовное преследование, достаточно вспомнить, что, если мы говорим про Францию, и Марин Ле Пен отчасти является объектом уголовного преследования, и в других странах это не совсем редкий случай, и можно вспомнить и про итальянскую политику, которая в 90-х годах вся была переполнена уголовными преследованиями политиков, да и позже. Это относительно редкий, но все-таки системный случай. Система европейского правосудия, европейской политики предполагает, что в какой-то ситуации даже лицо весьма влиятельное, да и во Франции были такие случаи, премьеры попадали, помимо Саркози, под уголовное преследование – в некоей ситуации это может человека настигнуть. На Саркози все улики были достаточно понятны, и понятно, что этим грешат и многие другие европейские политики, не всегда дело доходит до уголовного преследования, иногда дело спускается на тормозах. Были такие случаи в Европарламенте, например, когда депутаты Европарламента обвинялись в финансовых махинациях. Любая система от этого не свободна. Скорее всего, и с точки зрения чисто правовой, и с точки зрения политической осмысленности, какой-то срок ему придется провести в тюрьме».

«Саркози — это достаточно особый случай, поскольку редко какой французский лидер набирал на себя такое количество негативного рейтинга, он в этом смысле отчасти может сравниться только с Берлускони. Это относительно редкий, может быть, но все-таки системный случай. Система европейского правосудия, европейской политики предполагает, что в какой-то ситуации даже лицо весьма влиятельное, некая ситуация может человека этого настигнуть. С Саркози, да, все улики были достаточно понятны. Скорее всего и с точки зрения чисто правовой, и с точки зрения политической осмысленности какой-то срок ему придется провести в тюрьме. Он не единственный политик, который попадает под уголовное преследование, если мы говорим про Францию, и Марин Ле Пен отчасти является объектом уголовного преследования, и в других странах это не совсем редкий случай, можно вспомнить и про итальянскую политику, которая в девяностых годах, да и позже, вся была переполнена уголовное преследованиями политиков».

«Пока мы видим здесь те пункты, которые уже были заявлены раньше. Мы знаем, что Трамп уже говорил о том, что он не будет поддерживать членство в НАТО Украины, уже фиксировалось предложение от 30-дневном перемирии. Здесь, наверно, важно то, что это сведено в некоем едином пакете, причем это поддержано не только американской стороной, но и европейской. Понятно, что европейцы выступают в данном случае в качестве очень важных участников переговорного процесса, хотя мы еще не можем понять все пункты этого плана, но важно то, что США, ЕС и Украина свели воедино хотя бы отчасти свои переговорные позиции, это не только американская позиция, это позиция консолидированная. Тут дьявол кроется даже не в деталях, а в том, какие будут другие пункты, которые еще мы не видим, но их много, их всего 22».

«Это, скорее, медвежья услуга, потому что все-таки Ле Пен является французским политиком, и в контексте нынешнего обострения трансатлантических отношений эта поддержка американской администрации, скорее, может вызвать некоторое охлаждение участия французского националистического электората. Непонятно, что это означает, Трамп сделал, что он делает обычно, тут удивляться уже не приходится, но как и многие его другие действия, оно может иметь либо нулевой ущерб, либо противоположный тому, что он намеревался. В принципе политика Трампа — это персоналистская политика, он заменяет институализированную политику политикой личной приязни или неприязни».