«Сейчас пока неясно, кто будет победителем в первом туре, потому что показатели двух фаворитов сближаются потихоньку. Но поскольку большинство избирателей определяет свой выбор, уже находясь в избирательном участке, скорее всего избиратели предпочитают более предсказуемую версию своего выбора. И сейчас все-таки у Макрона держится небольшое преимущество, и оно может вырасти. Даже если в первом туре, предположим на минуту, победит Ле Пен, это, разумеется, совершенно не означает, что она может победить в итоге».

«По всем последним опросам Макрон имеет порядка 20% процентов минимум форы перед Ле Пен, вряд ли она сможет их преодолеть. Поэтому, скорее всего, да, так и будет. На самом деле, есть некая гипотетическая ситуация, если, например, все левые либо не приходят, либо голосуют за Ле Пен, что почти невероятно, то тогда Ле Пен может оказаться вровень с Макроном, но эту ситуацию не стоит рассматривать в качестве реалистичной.

«Это может повлиять в том случае, если где-то придут к власти силы, которые ратуют за выход из ЕС или из зоны евро. Но, если посмотреть на реальную ситуацию, мы видим, что пока, может быть, в какой-то степени рискованное положение во Франции в этом смысле. Шансы Ле Пен несколько выросли, предположим, если она победит, что очень сомнительно, в этом случае может встать вопрос о выходе из зоны евро. Замечу, она не собирается выходить из ЕС. У нее первый лозунг — это выход из зоны евро. Что касается Вилдерса, надо понимать, что его партия состоит пока из одного человека — самого Вилдерса. У него есть большая группа поддержки, но это такой довольно специфический нидерландский феномен, когда партия может состоять из одного человека, а за нее могут голосовать довольно много людей. Мы не предполагаем, что Вилдерс придет к власти. Это практически невероятно. Вилдерс может получить определенный пакет голосов, его партия может получить больше мест, сторонники могут получить больше мест в парламенте, но это не означает, что он будет там контролировать всю внешнюю и внутреннюю политику».

«В общем-то, конечно, позиция Европы в данном случае будет выглядеть более или менее консолидированной, потому что последние требования Трампа, высказанные Помпео, в принципе, выходят за рамки иранского досье. Можно понять, почему американцы их выдвигают, но европейцам сейчас будет несколько легче сказать нет, поскольку Трамп совершенно очевидно перешел некие формальные рамки. Безусловно, ответ в целом будет «нет». Насколько он консолидирован, да, это другой вопрос, потому что Европейский Союз в этом плане не слишком един. Все-таки такие вещи делаются там консенсусом. Какие-то страны могут формально разделять недоумение, тем, что предлагает Трамп. Все-таки они не пойдут до конца в этом вопросе, как Франция и Германия. Вполне достаточно пока той реакции, которую проявили главные страны Европейского Союза. Понятно, что за ними стоит позиция многих других стран. И сейчас, в общем-то, мячик на стороне Вашингтона. Если Вашингтон, действительно, начнет накладывать серьезные экономические санкции в отношении нарушителей требований, которые предъявляет сейчас Вашингтон к Ирану, в этом случае, европейцам легче будет как-то отреагировать, ну, скажем, в рамках общей торговой политики, которая передана давно на уровень Брюсселя. Там не требуется никакой дополнительной консенсусной консолидации. Это будет более мобильный и действенный инструмент. Главное, какая будет реакция в сфере торгово-экономических отношений. И здесь европейцам гораздо легче применить эффективные и быстрые ответные меры».

«Это может, в первую очередь, означать то, что правительство в Мадриде лишает Каталонию налогооблагаемой базы. Одна из главных проблем, которая и вызвала этот раунд напряжения между Каталонией и Мадридом, это проблема перераспределения налогов — чтобы большая часть налогов оставалась на территории Каталонии. Соответственно, Мадрид дает понять, что если вы собираетесь провозглашать независимость, то будьте готовы к тому, что мы сделаем все возможное, чтобы бизнес из Каталонии ушел. Это чисто политический ответ на желание каталонских сепаратистов».