«Думаю, что на поведение людей с точки зрения того, как они платят, все равно будут влиять в большей степени не их бытовые привычки, а окружающая среда: запреты и ограничения, требования тех, кто является продавцами товаров и услуг. В этом отношении людям, которые постарше и привыкли платить наличными, будет легче возвращаться, если понадобится, к более частым оплатам наличными, чем тем же зумерам, для которых наличные являются новым способом платежа».

«Понятно, что маркетплейсы в целом гораздо более публичны, чем банки в таких историях, с одной стороны. С другой стороны, все-таки банки тоже выбрали достаточно публичный путь. Тот же Герман Греф стал одним из инициаторов этой темы, он ее поднимал публично. Это не было открытое письмо, но это было открытое заявление на вполне себе публичном мероприятии. Эльвира Набиуллина тоже публично комментировал эту тему. Все стороны ведут себя по российским меркам вполне публично, и это еще подчеркивает остроту проблемы, потому что ясно, что речь идет о больших деньгах. Причем эти большие деньги, думаю, что для маркетплейсов они даже больше, чем для банков. Кстати говоря, совершенно ясно из этой переписки, что речь идет не только о скидках за покупку по конкретному платежному средству, но и вообще о том, как регулировать платформенную экономику. Онлайн-торговля — это совершенно новая для России сфера, которая растет гигантскими темпами, но, с точки зрения конкурентов, недорегулирована. То есть можно ожидать того, что, например, к этой дискуссии так или иначе потом могут начать подключаться ретейлеры, которые могут оказаться в этой ситуации вполне себе на стороне банков, а не на стороне маркетплейсов. То есть видим, как важно государству вовремя регулировать новую гигантскую сферу экономики, которая оказалась в серой зоне с точки зрения ее правового существования».

«Мы видим, что бывает, когда возникает, во-первых, ситуация, при которой у какого-то сектора экономики есть два регулятора, у которых разные интересы. Потому что, надо отметить, российские банки, которые подняли эту тему, подняли ее очень хитро. Мы помним, что началось с того, что, например, глава «Сбера Герман Греф заявил, что маркетплейсы не доплачивают налоги. Тема не доплачивают налоги очень болезненная в нынешней ситуации. У маркетплейсов оказалось два регулятора, и у них разные задачи. Задача банка России — это, с одной стороны, стабильность банковской системы. Банк России в этом отношении отстаивает интересы банков в этом отношении, а задача министерства экономического развития — в большей степени развитие торговли, повышение собираемости налогов, то есть его больше интересуют экономические и финансовые результаты маркетплейсов в том числе. Центробанку и министерству экономического развития придется согласовывать позиции и, возможно, вырабатывать новые регуляторные нормы. При этом у министерства, в отличие от Банка России, есть еще и право законодательной инициативы, то есть оно может и поправить законы так, чтобы это как-то регулировать. Но в целом в какой-то момент может встать, мне кажется, вопрос даже о том, можно ли в принципе маркетплейсам иметь свои банки. Сам этот вопрос на самом деле тоже в какой-то момент может оказаться дискуссионным. Потому что в принципе понятно, что банки, которые обслуживают другой бизнес, в российской экономике в разное время были, но в основном были банками автоконцернов и занимались тем, что кредитовали людей, которые покупали автомобили. То есть это не было основным бизнесом самих автоконцернов, и понятно, что это был очень узкий круг товаров. Важно вспомнить еще раз, что банки выступают не против вообще скидок маркетплейсов, а против скидок на конкретные платежные средства, то есть они фактически борются не с самими маркетплейсами, а с дочерними банками маркетплейсов. В этом смысле сам факт того, что это вышло в публичное пространство, и что Банк России написал такое письмо, это скорее хорошо, чем плохо, потому что важно так или иначе определить правила. Причем тут очень важен баланс, чтобы с одной стороны не ухудшить слишком резко финансовые показатели маркетплейсов, а с другой стороны устранить очевидную диспропорцию в том, что у банков маркетплейсов оказалось то конкурентное преимущество, которого нет у обычных банков. То есть это на самом деле действительно некоторая регуляторная дыра, которую сейчас пытаются залатать».

«Желая естественным образом развить свой бизнес, маркетплейсы стали вводить специальные дополнительные скидки, если ты покупаешь товар картой банка, принадлежащего маркетплейсу. И это стало подрывать в некотором смысле программы лояльности, кешбэки классических банков, потому что вся логика программ банковских кешбэков и программ лояльности основана на том, что если вы платите за товары в определённых категориях, вы получаете либо какие-то скидки на товары у партнеров этих банков, либо вы получаете кешбэк за то, что вы тратите определенную сумму денег. Тут выяснилось, что карты банков самих маркетплейсов в этом отношении становятся гораздо выгоднее для клиентов банка. С другой стороны, сама эта коллизия сейчас стала довольно острой в силу того, что карточный бизнес банков, который вообще бурно развивался, начал замедляться с прошлого года, в России падают как лимиты по кредитным картам, так и темпы роста оформления новых карт, в том числе кредитных, то есть карточный бизнес в банках переживает спад. И это тоже спровоцировало такую реакцию банков».

«Показательно, что с идеей от имени БРИКС выступил президент Бразилии, потому что на самом деле в треугольнике Бразилия-Индия-Китай есть явная асимметрия по отношению к торговле с Соединенными Штатами. Китай остается одним из главных внешнеэкономических партнеров США, более того, США и Китай вместе — это треть мировой торговли по итогам 2024 года. Торговля Индии и Бразилии с США гораздо меньше по объему, и сами Штаты гораздо меньше зависят во внешней торговле от Бразилии и от Индии, чем от Китая. Главный способ не то чтобы давления на США, но, скорее, обхода санкций – это попытки этих стран использовать в торговле с США и оформлять товары в юрисдикциях, против которых введены меньшие пошлины. При этом понятно, что та же Индия заинтересована в торговой сделке с США, но все равно все будет решаться в большей степени в двусторонних переговорах. Довольно сложно себе представить, чтобы Индия, Бразилия, Китай что-то делали солидарно для торгового давления на США, кроме, опять же, солидарных попыток думать, как эти санкции обходить с точки зрения того, чтобы регистрировать свои товары в других юрисдикциях. Бразилия, которая стала инициатором идеи вообще как-то договориться, хочет понять, сможет ли БРИКС играть роль некоторого торгового противовеса США, потому что понятно, что, кроме сложных отдельных отношений торговых у США с этими странами, Трамп постоянно говорит о том, что БРИКС как объединение, с его точки зрения, проводит антиамериканскую политику, и главная, кстати говоря, претензия к БРИКС со стороны Трампа – это то, что якобы БРИКС активно проводит дедолларизацию внешней торговли. Вот в этом отношении БРИКС может быть некоторым противовесом США, если он не откажется от того, чтобы увеличивать торговлю друг с другом и с другими странами, проводя расчеты не за доллары. В этом отношении, скорее, у БРИКС есть шанс как-то противодействовать США, такая мера теоретически возможна. Но для этого надо еще понять, удастся ли выработать такую солидарную позицию».