«Много компаний занято в перевозке российской нефти, поэтому я могу предположить, что кто-то испугается, кто-то будет говорить, что он боится атак безэкипажных катеров. Кому-то проще слиться, чем продолжать работу. Но есть же и другие компании. Кто-то будет просто брать дополнительную страховку за риск, и поэтому оплата услуг этого агента будет стоить больше денег. Соответственно, она уложится в уровень дисконта российской нефти. Посмотрим, мне кажется, очень многие компании будут готовы дальше работать при условии доплаты, и при условии, что мы с вами не увидим какой-то полномасштабной морской или воздушно-морской войны в Черном море. Путин вчера сказал, что в ответ на украинские действия, если они будут разрастаться, Россия может применить такие меры, как закрытие для Украины какого-либо доступа к морю. Понятно, что у России есть военные возможности — авиация, ракеты, подводные лодки. Порт Одессы тогда перестанет работать. До сегодняшнего момента существовало своего рода джентльменское соглашение. Де-факто украинский порт Одессы продолжает работать с возможностью получения как военных, так и гражданских грузов. В ответ порт Новороссийска может продолжать работать, причем это нужно не только для российской нефти, но и для казахстанской, в которой сидят американские инвесторы. Если Украина чувствует себя прижатой к стенке, начинает поднимать ставки в игре, значит, на каком-то этапе придется другим игрокам корректировать свою позицию — всем гражданским судоходным компаниям, посредникам и правительствам. Эрдоган сказал, что ему это не очень нравится. Я думаю, что это на самом деле шаг, которого многие не ждали. Эрдоган долгое время не делал заявлений негативного характера в адрес украинских властей, украинских военных. Вот теперь они пошли. Мне кажется, что Украина поднимает ставки в игре, в которой это поднятие ставок может кончиться для нее хуже. Америка не будет в восторге, что нефть не будет поступать, Казахстан не будут в восторге, что нефть не может идти через Черное море, Турция — сама импортер этой нефти, и для нее это будет не лучший вариант. Есть импортеры российской, казахстанской и «американской» нефти. Так что, мне кажется, Украина здесь играет с огнем довольно серьезным».

«Официальной позицией правительства является попытка удержать рост стоимости бензина в розницу на уровне официальной инфляции. Те люди, которые заняты в отрасли продаж бензина и бизнес-ассоциациях, они, в принципе, рационально говорят о том, что, может быть, стоит использовать другой индекс инфляции. И тогда, по крайней мере, правительство может сказать, что, действительно, рост стоимости бензина в рознице не превысил инфляцию. По крайней мере, это будет более честно, чем то, что было раньше. Я не исключаю, что подобное решение может быть принято, и будет оно фактически означать более тонкую настройку государственного регулирования рынка нефтепродуктов в розницу».

«Унас очень мало статистики достоверной по вопросу нынешней торговли Россией нефтью. Российская статистика, которая предоставлялась раньше Росстатом или Министерством энергетики, закрыта. Есть данные таможни тех стран, куда Россия поставляет нефть — это Китай, Индия, Турция, но данные таможни минимум на несколько недель запаздывают. И в этих условиях все смотрят на данные западных агентств, которые, естественно, специально нагнетают подобного рода сюжет, манипулируя зачастую данными, либо ссылаясь на свои источники на рынке, которые все равно никто проверить не может. Они говорят, допустим: у нас есть источник, который заявляет, что какая-то компания отказалась. Что это конкретно значит? Может быть, это для отвода глаз делается. Это можно сделать, например: да, мы теперь покупаем не у России, покупаем у какого-то трейдера, который зарегистрирован в Эмиратах или в Сингапуре, но этот трейдер фактически изначально-то купил российскую нефть, просто покупатель делает вид, что он об этом не знал. Очень много говорится о том, что российская нефть застревает в танкерах, которые оказываются блуждающими в океане в поисках того, кто согласится их принять. Это очень похоже на историю, которая была во время нескольких волн активизации борьбы США с «теневым флотом». Или это было, когда, например, «Газпромнефть» и «Сургутнефтегаз» внесли американцы в жесткий санкционный список SDN в начале 2025 года. Всегда идет время адаптации к этим санкциям, покупатели переписывают контракты, переходят с долгосрочных контрактов на спотовые сделки, удлиняется цепочка посредников, появляются трейдеры, которые несколько раз нефть перепродают. И все это нужно для того, чтобы, соответственно, обезопаситься от санкций. Такая адаптация требует несколько недель, а иногда несколько месяцев, в зависимости от ситуации. «Газпромнефть» и «Сургутнефтегаз» не умерли как компании, значит, они сумели к этому адаптироваться. Аналогично будет с «Лукойлом» и «Роснефтью». И даже Bloomberg, например, не говорит, что произошло какое-то страшное падение экспорта из российских портов. Там цифры указываются в статье известного обозревателя Джулиана Ли, но это цифры не такие, которые говорят, что экспорт прекратился. Значит, в море вечно эту нефть накапливать будет невозможно, просто количество танкеров ограничено. На каком-то этапе станет понятно: либо эти танкеры найдут и разгрузятся, найдут покупателя, как это происходило всегда раньше, либо Россия прекратит вообще экспорт, и этого невозможно будет скрыть — это будет видно. В России, кстати, нет каких-то крупных объемов хранилищ — подземных или еще каких-то искусственных — чтобы хранить нефть. Если будет сокращение экспорта, это сразу будет видно. Раз обвала экспорта нет, значит, танкеры, которые нефть хранят в море, найдут своего покупателя, они все равно будут разгружены, просто потребуется время».

«Миллиард баррелей — это всего лишь десять дней мирового потребления. Если учитывать, что танкеры могут находиться в дороге многие недели, это не так страшно. Когда вводились предыдущие санкции против «Газпром нефти» и «Сургутнефтегаза», когда компании попали в SDN-список, была похожая же история. Многие танкеры были загружены в российских морских портах, но они не сразу разгрузились, потому что нужно было дождаться смелости покупателя, нужно было, чтобы покупатель согласился взять эту нефть. В итоге все эти танкеры всегда разгружались. Просто внимания к статьям в том же Bloomberg или к заголовкам Bloomberg о том, что танкер наконец разгрузился, было гораздо меньше, чем внимания к заголовкам, где написано, что отгружаются в никуда. Мы должны наблюдать за уровнем отгрузки сырой нефти из морских портов. Если не будет кардинального падения в течение нескольких месяцев подряд, это значит, что нефть экспортируется не для того, чтобы она хранилась в мировом океане, это значит, что этот запас все равно дойдет до потребителя. Конечно, это может потребовать и дисконтов, и усложнения цепочки посредников, но так было и раньше, так будет и сейчас».

«В случае с Ираком я не исключаю, что тут целый набор вариантов может появиться, в том числе и продажи в пользу иракских игроков, может быть, и продажи в пользу международных западных менеджеров. Там и китайцы, кстати, могут появиться. На самом деле здесь вопрос, может быть, договоренностей, которые есть у «Лукойла» или будут у «Лукойла» с другими игроками в нефтяной отрасли. Но проблема вся в том, что все эти игроки, кто бы они ни были, все будут требовать от «Лукойла» очень масштабный дисконт. То есть «Лукойл», по сравнению с той сделкой, которая могла бы совершиться с Gunvor, будет вынужден согласиться на большие потери через дисконты. Вот это самая главная из этих проблем».