Подорожание сырья свидетельствует о росте спроса

Рынок сырья за полгода вырос на 25%. Это неистовые спекуляции? Нет и нет, уверенно отвечает на эти вопросы Пол Кругман

Цена на нефть снова превысила 90 долларов за баррель. На рынке меди и хлопка достигнуты рекордные максимумы. Пшеница и кукуруза заметно подорожали. В целом мировой рынок сырья за последние шесть месяцев вырос на 25%.

Что стоит за этим скачком?

Неистовые спекуляции? Последствия чрезмерной эмиссии денег, прочащие в ближайшей перспективе безудержную инфляцию? Нет и нет, уверенно отвечает на эти вопросы Пол Кругман в своей колонке в The New York Times.

Ситуация на сырьевых рынках говорит о том, что мы живем в ограниченном мире, где быстрый рост развивающихся экономик создает нагрузку на ограниченные ресурсы сырья и вызывает рост цен. Америка в этой ситуации по большей части сторонний наблюдатель.

Для справки. В прошлый раз, когда цены на нефть и другие сырьевые товары были столь же высокими, то есть два с половиной года назад, обозреватели считали этот ценовой всплеск аномалией, спровоцированной спекулянтами. И они предъявляли доказательства своей правоты, когда сырьевые рынки обвалились во втором полугодии 2008 года.

Но этот обвал цен совпал с серьезным глобальным спадом, который привел к резкому сокращению спроса на сырье. Проверкой для рынка должен был стать мировой экономический подъем: произойдет ли вновь подорожание сырья?

В Америке еще ощущаются эффекты рецессии. Но благодаря росту на развивающихся рынках, уровень мирового промышленного производства превысил прежний максимум, и, разумеется, сырьевые цены снова повышаются.

Это необязательно означает, что спекуляции никак не сказывались в 2007–2008 году. Равно не следует отвергать и то, что спекулятивная активность отражается на текущих ценах: например, кто этот загадочный трейдер, который скупил большую часть биржевых запасов меди в мире? Но то обстоятельство, что мировой экономический подъем сопровождается восстановлением сырьевого рынка, убедительно подтверждает: последние колебания цен в основном связаны с фундаментальными факторами.

А что насчет дорожающего сырья как предвестия инфляции? Многие республиканцы уже несколько лет предупреждают, что, печатая деньги, ФРС (это не так, но к этому сводятся обвинения) обрекает систему на высокую инфляцию. «Нас ждет стагфляция», — объявил в феврале 2009 года член палаты представителей Пол Райан (Paul Ryan). Гленн Бек (Glenn Beck) с 2008 года пророчит неизбежную гиперинфляцию.

Тем не менее, инфляция остается низкой. И что теперь прикажете делать тем, кто о ней трубит?

Один из вариантов — распространение теорий заговора и утверждений, что правительство скрывает правду о росте цен. Но в последнее время многие ухватились за подорожание сырья как за доказательство своей абсолютной правоты и признак того, что повышение общей инфляции уже не за горами.

Остается только гадать, о чем эти люди думали два года назад, когда цены на сырье падали. Если рост сырьевых цен в течение последних шести месяцев пророчит нам безудержную инфляцию, почему 50-процентное их падение во второй половине 2008 года не означало перспективы безудержной дефляции?

Не говоря уже о непоследовательности, главная проблема тех, кто возлагает на ФРС ответственность за рост сырьевых цен, в том, что у них ошибочные представления насчет экономической мощи США. Дело в том, что цены на сырье устанавливаются на мировом рынке, и политика США здесь не очень существенный фактор.

В частности, сегодня, как и в 2007–2008 годах, основная движущая сила, определяющая рост цен на сырье, не спрос со стороны США, а спрос со стороны Китая и других развивающихся экономик. В то время как все большее число людей из бывших бедных стран переходит в мировой средний класс, они начинают приобретать автомобили и покупать мясо, что создает дополнительную нагрузку на мировые запасы нефти и продовольствия.

И ресурсы не успевают за темпом потребления. Объемы традиционной добычи нефти не растут уже в течение четырех лет, и в этом смысле нефтяной пик уже достигнут. Да, действительно, по альтернативным источникам, таким как битуминозные пески в Канаде, рост продолжается, но издержки относительно высоки, как денежные, так и экологические.

Помимо прочего, в этом году свою роль в повышении цен на продовольствие сыграла аномальная погода — сильная жара и засуха в некоторых важнейших сельскохозяйственных регионах. И верно, что есть все основания ожидать учащения подобных погодных явлений на фоне изменения климата.

Так каковы следствия наблюдаемого в последнее время роста цен на сырье? Как я сказал выше, это свидетельство того, что мы находимся в мире ограниченных ресурсов, причем эти ресурсные ограничения нас все больше сковывают. Это не будет означать конец экономическому росту, не говоря уже о коллапсе в духе фильмов-антиутопий. Но мы должны будем постепенно менять свой жизненный уклад, приспосабливая экономику и уровень жизни к реальности ограниченных ресурсов.

Но это на будущее. Сейчас рост цен на сырье преимущественно является результатом глобального подъема. Это никоим образом не имеет отношения к монетарной политике США. Поскольку речь идет о глобальных факторах, на фундаментальном уровне это не связано (с США).

Пол Кругман (Paul Krugman) в колонке для The New York Times.