Приукрашенные отчетности запахнут криминалом

Следственный комитет России предложил ввести уголовную ответственность за фальсификацию отчетности публичных компаний, а также создать специальную финансовую полицию, чтобы эффективнее выявлять налоговые преступления

За ложные данные в отчетности публичных компаний в России и за заведомо недостоверную оценку стоимости бизнеса при его купле-продаже может быть введена уголовная ответственность. Такую инициативу озвучил главный инспектор Главного организационно-инспекторского управления Следственного комитета России Георгий Смирнов.

Фальсификация отчетности может привести к экономическому кризису в России, опасаются следователи, а проблема недостоверной стоимости возникает при попытках вывода ликвидных активов. «Существует проблема вывода ликвидных активов и деятельности оценщиков, которые вносят заведомо недостоверную стоимость, — заявил главный инспектор Смирнов, передает РИА «Новости». — В настоящее время уголовная ответственность предусмотрена за деятельность нотариусов и аудиторов, но не оценщиков, деятельность которых используется для рейдерских захватов предприятий».

Предложения Следственного комитета ввести уголовную ответственность за ложные отчетности «слабо стыкуются» с либерализацией законодательства, касающейся экономических правонарушений, которую «так активно предлагал президент в последнее время», отмечает партнер ФБК Игорь Николаев. «К экономическому кризису приводит, в первую очередь, непрофессиональная, безответственная экономическая политика. Давайте за это уголовную ответственность [введем]? Я берусь доказать, что безответственная и непрофессиональная экономическая политика приводит к кризису. Тогда посмотрим, снимут это требование об уголовной ответственности или нет. У меня сомнения, что будут настаивать, потому что за экономическую политику ответственны государственные органы», — заявил Николаев.

Один из самых известных случаев фальсификации финансовой отчетности — так называемое «дело Enron»: крупная американская энергетическая компания использовала определенные схемы для сокрытия своих убытков, напоминает Виталий Бородкин, старший юрист компании «Приоритет». Из-за «дела Enron» потерпел крах и аудитор этой компании — фирма Arthur Andersen. «Это был крупный скандал, после которого количество выявленных случаев фальсификации отчетности среди известных компаний существенно увеличилось», — говорит Бородкин.

Еще один пример недостоверной отчетности — компания Lehman Brothers. «Махинации этой компании включали использование сделок РЕПО, которые позволяли Lehman снизить видимый уровень кредитной задолженности, иметь более высокие рейтинги и лучше выглядеть в глазах рынка. В 2008 году банк не раскрыл использование финансовых операций, которые позволяли ему иметь порядка 50 млрд долларов на забалансовых счетах, — рассуждает эксперт. — Известно также, что Центральный банк России в 2009 году отозвал лицензии у 44 кредитных организаций, в большинстве случаев причиной отзыва являлась как раз фальсификация отчетности».

2011 год ознаменовался тем, что проблемы с достоверностью отчетности обнаружились в шестом по размеру активов банке страны, Банке Москвы. В начале октября первый зампред Банка России Алексей Улюкаев заявил, что эта кредитная организация фактически вела двойную бухгалтерию: одна отчетность составлялась для регулятора, а вторая — для внутренней работы банка.

Впрочем, как можно судить по заявлениям Улюкаева, сам регулятор не считает, что именно законодательные упущения — причина двойной бухгалтерии. «Это была система хорошо организованной двойной информации. Это проблема исполнения законодательства, а не пруденциальных норм», — заявлял первый зампред ЦБ.

Чтобы ввести уголовную ответственность за ложные данные в отчетности публичных компаний, в российских законах придется четко разграничить составы преступлений, связанных с мошенничеством и фальсификацией, дать четкое определение, что такое фальсификация, определить субъектный состав, чтобы на практике не возникало коллизий норм, отмечает Дмитрий Малышев, директор департамента налоговой безопасности и судебной защиты «КСК групп».

В Следственном комитете же предлагают создать специальную финансовую полицию, так как после реформы МВД выявление налоговых преступлений было передано налоговым органам. Теперь следователи жалуются на низкую эффективность налоговиков в этой сфере: налоговые органы за последние годы выявляли лишь 7–8% налоговых преступлений, и в тени могут остаться 92% подобных случаев «с учетом того, что процент выявленных налоговых преступлений в 2010 году и так сократился в 2 раза по сравнению с 2009 годом».

Впрочем, выявление преступлений — это не главная функция налоговиков: у них нет права проведения оперативно-розыскных мероприятий, на основании которых только и выявляются крупные, сложные схемы уклонения от уплаты налогов», сетует Георгий Смирнов из СКР.

«Нужно либо наделить налоговые органы полномочиями органа дознания с правом оперативно-розыскной деятельности (по аналогии с таможенными органами), либо подумать о создании органа, осуществляющего функции финансовой полиции. Причем с более широкими полномочиями, чем у бывшей налоговой полиции. Если та занималась исключительно преступлениями в сфере налогообложения, то этот орган должен заниматься в целом преступлениями в сфере государственных финансов, — заявил представитель Следственного комитета. — Не только в сфере сбора налоговых платежей, но и расходования бюджетных средств. И подчинялся бы напрямую президенту».

Финполиция может создать дополнительную нагрузку на бизнес, опасается партнер компании «Налоговик» Дмитрий Липатов. Финансовая полиция до реформы МВД существовала в виде подразделений по борьбе с налоговыми преступлениями, напоминает эксперт. «Они имели права проводить проверки на предприятиях, изымать любые предметы и документы из офисов компании на неопределенные сроки и только потом уже возбуждать уголовные дела. То есть фактически заявление СКР свидетельствует о бессилии в этом направлении», — отмечает Липатов.

Более обоснованным представляется наделение налоговиков полномочиями возбуждать уголовные дела — так бизнес не будет страдать от лишнего контролирующего ведомства, рассуждает Липатов. «Но, с другой стороны, довольно опасно было бы сосредотачивать такой объем полномочий в руках у ФНС. Поэтому необходимо повышать квалификацию следователей СКР, возможно даже открывать в СКР свои отделы по расследованию налоговых преступлений с привлечением туда профессиональных сотрудников», — полагает эксперт «Налоговика».