Речь Путина оказалась жесткой, несмотря на ожидания. Комментарий Георгия Бовта

Перед выступлением на «Валдайском клубе» многие ждали, что прозвучат некие сигналы к «разрядке». Об этом свидетельствовала и утечка в Bloomberg за несколько часов до выступления: Путин был возмущен опасными сближениями российских самолетов с американским кораблем. Как бы то ни было, на публике все звучало не совсем так

Ожидания если не нового курса, то обновленной политической стилистики в определенной части общества возникли после избрания новой Думы и перехода туда спикером Вячеслава Володина, а куратором внутренней политики в кремлевской администрации стал Сергей Кириенко, в прошлом один из руководителей «Союза правых сил». Чего теперь ждать? Продолжения «закручивания гаек»? Так вроде Матвиенко говорит, что надо пока подождать. А сам Володин почтил память жертв политических репрессий на открытии соответствующего мемориала.

Возвысивший голос в защиту творчества всегда лояльный властям Константин Райкин не получил в ответ обещание вызвать к нему в театр «Сатирикон» «доктора» или Следственный комитет. Сверху даже последовал намек на то, что, дескать, некоторые самопровозглашенные радетели за чистоту основ и крепость скреп более не считаются всегда и во всем уместными со своим радением. «Наезды» таких же самозванных активистов-общественников на отдельные выставки названы «хулиганством», причем недопустимым, и это разумно. Потому как если государство добровольно делегирует применение силы и угрозы ее применение всяким ряженым и экзальтированным самозванным борцам за нравственность, то можно так далеко зайти, что само государство останется глубоко в «тылу» стремительно наступающих воинствующего мракобесия и реакции.

От выступления Путина на «Валдайском форуме» тоже ждали неких сигналов. Речи на таких форумах предназначены не только западным политологам, которых на них собирают, но и внутренней аудитории, а внешняя политика у нас не только является продолжением внутренней, но и наоборот. Внешнеполитическая повестка и состояние отношений с Западом задают во многом тон внутренней политической жизни. В том числе степень свободы в этой жизни либо для таких, как Райкин, либо для таких, как Залдостанов.

Накануне выступления Путина была сделана, как мне кажется, сознательная утечка в агентство Bloomberg о том, как наш президент одернул на одном из заседаний раздухарившихся военных, предупредив их о недопустимости совершения российскими самолетами опасных маневров над НАТОвскими кораблями. Пересказанное анонимным чиновником путинское «Вы что, с ума сошли?» было призвано показать две вещи. Во-первых, Москва не хочет эскалации провокаций, которые могут перерасти, пусть случайно, в военное столкновение. Во-вторых, что «русский царь» по-прежнему является главным европейцем России и главным сдерживающим фактором всех возможных эксцессов.

Внешнеполитическая же речь Путина на «Валдайском форуме» была довольно жесткой. Она недаром содержала ссылку на знаменитую Мюнхенскую речь 2007 года, где он впервые дал жесткий отпор политике двойных стандартов Запада. На сей раз Путин, будучи верен себе, вновь раскритиковал политику США по навязыванию своей воли остальному миру в разных областях — от международной торговли до экспорта демократии. Также президент России сделал акцент на том, что создаваемая США система глобальной ПРО нарушает военно-стратегический баланс сил в мире, и это беспокоит Москву. Упоминание в таком контексте договора СНВ-3, рассчитанного до 2018 года, можно трактовать как серьезное, хотя и сделанное в неявной форме, предупреждение о том, что в случае дальнейшего развертывания систем ПРО Россия пересмотрит те соглашения в области разоружения, в том числе ядерного, которые были достигнуты после «холодной войны».

Путин был эмоционально сдержаннее, чем в Мюнхене, но еще более тверд в своем убеждении: лучшее для продолжения отношений с Западом — это сначала договориться о понятиях и размежевании интересов. Уже который раз он намекает, что нужна «Ялта-2». А так мы, разумеется, за мир, за совместную борьбу против терроризма и даже за совместное восстановление разрушенной Сирии. Как послевоенную Европу восстанавливали по «плану Маршалла». Мы за то, чтобы использовать шансы для сотрудничества, которые были несколько раз упущены после окончания «холодной войны». Кстати, Путин так и не уточнил, она уже возобновилась или еще нет. А еще мы против западной демократии, которая «выхолостилась», а в «развитых демократиях нет реального влияния на власть».

Что должны были и что уловили из всего этого западные политологи? Кажется, ничего, что заставило бы их съехать с уже устоявшихся трактовок. И на Западе вместо нового «плана Маршалла» для Сирии будут продолжать говорить о «жестоких российских бомбардировках».