Тернистый путь к миру в Сирии: оппозиция готова к переговорам

Сирийский «Высший комитет по переговорам» готов к переговорам «без предварительных условий». К сожалению, это заявление исходит от крыла, которое не имеет почти никакого веса в военном плане, сетуют политологи

Сирийская оппозиция готова к переговорам «без предварительных условий». О том, что сирийский «Высший комитет по переговорам» готов занять в Женеве именно такую позицию по результатам встречи «Группы друзей Сирии» в Париже в субботу заявил министр иностранных дел Франции Жан-Марк Эйро.

Однако существует ключевой вопрос — о какой оппозиции идет речь, и кто может с ней вести переговоры? Запад с большим пиететом относится к той ее части, которую возглавляет глава «Высшего комитета по переговорам» бывший премьер-министр Башара Асада Риад Хиджаб. Однако его не признает Дамаск и практически не хотят замечать в Москве. Увы, декларация о готовности к переговорам «без предварительных условий» исходит именно от этого крыла, а оно не имеет почти никакого веса в военном плане, говорит член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко.

Алексей Малашенко член научного совета московского Центра Карнеги «Во-первых, непонятно, с каких позиций она это будет вести. Это раз. Во-вторых, это все-таки оппозиция, когда мы имеем в виду ту, которая готова к этим переговорам, — это конгломерат. При этом совершенно не обязательно, что за всей этой публикой стоит какая-то реальная вооруженная сила. Я бы сказал, что это позитивный фактор, но он достаточно размыт. Никакая «Нусра» вести переговоры не собирается. А война, собственно говоря, идет между кем и кем? Поэтому замечательно, что есть люди, которые хотят вести переговоры, а они, кстати говоря, хотели делать это уже не один год. Но пока ничего не получается. Все-таки важно, чтобы какие-то контуры переговоров, общения возникли между непримиримыми. А непримиримые на сегодня — это радикальные исламисты и Башар Асад. Что-то по поводу готовности их к переговорам без условий пока я не слышал. Тем более, что как-то не верится, что даже если будет взят Алеппо Башаром Асадом, на этом все закончится. Я не думаю, что оппозиция, не вон та, которая хочет идти на контакты, а реальная оппозиция, чтобы она немедленно испарилась. Так что пока лучше, чем ничего, но ожидать каких-то радикальных изменений я бы не стал».

Даже если Алеппо займут правительственные войска, это не сделает суть конфликта более простой, заявил Джон Керри. «Террористическая угроза сохранится, и в Сирии установится долгосрочный хаос», — вторит ему его французский коллега Жан-Марк Эйро. К сожалению, с этим сложно поспорить. Даже полное взятие Алеппо правительственными войсками не решает главный вопрос — как установить мир в Сирии?

Антон Мардасов руководитель отдела исследований ближневосточных конфликтов Института инновационного развития «Если решать конфликт чисто военным путем, как на этом настаивает Дамаск, не секрет, что раздаются крики по поводу того, что нужно дальше наступать на Идлиб, провинцию, при этом, конечно, многие эксперты, которые так говорят, вообще, не представляют, что там творится в этой провинции. А это не Ракка. Там около двух миллионов суннитского населения, там выстроенные институты власти, причем показательной. Оппозиция выстраивала механизмы регулирования с Сирией, если бы она пришла к власти. Да, там есть террористические организации, которые контролируют там часть территории, но есть и умеренные группировки, с которыми нужно действовать тонко. Бомбардировки сплошные приводят только к увязыванию радикальному. Что означает политическое регулирование конфликта? По сути дела, это заморозка каких-то направлений общими усилиями, оставление того же Идлиба оппозиции и более тонкая игра вместе с американцами, которая там тоже, кстати, действует, наносит удары по «Нусре». Выстраивание институтов власти, восстановление структуры в прибрежных зонах разрушены в том же Хомсе, в том же Алеппо».

В парижской встрече «Группы друзей Сирии» участвовали представители десяти западных и арабских стран, в том числе США, Франции, Германии, Турции, Саудовской Аравии и Катара. Многие из них рассматриваются как потенциальные доноры и инвесторы, когда встанет вопрос о послевоенном восстановлении Сирии. Однако очевидно, что никто из них никогда не станет подписывать чеки для режима Асада. Тогда встает закономерный вопрос — на кого в этом случае ляжет финансовое бремя, и как дорого это может обойтись?