Франция вошла в период неопределенности

С избранием Макрона президентом Франции политические страсти не утихают, а, напротив, разгораются с новой силой. Возникли вопросы лично к самому президенту и к парламенту

Французский выбор сделан, несмотря на него, страна вошла в период неопределенности. В то время как большая часть французов ждут теперь инаугурации новоизбранного президента, во время которой он по традиции должен назвать имя премьер-министра и тем самым внести хоть какую-то ясность в то, каким может оказаться его следующее правительство, в Париже протестуют «леваки». А «Национальный фронт» Марин Ле Пен вовсю готовится к парламентским выборам, которые пройдут через два месяца и которые грозят полностью изменить привычный политический пейзаж страны. Почему президентские выборы, после которых накал политических страстей обычно снижается, в этот раз их разжигают еще больше?

Прошедшая президентская кампания во Франции стала рекордной по числу скандалов, сливов и информационных вбросов. Одним из самых последних стала «информация хакеров» о якобы найденных ими офшорных счетах Макрона. Удивительным образом она стала подтверждением прозвучавших незадолго до этого соображений бывшего руководителя молодежного подразделения «Национального фронта» Жюльена Рошди, который высказал сомнение в достоверности декларации Макрона за тот период, когда тот работал в банке Rothschild. За три года Макрон задекларировал 2,8 млн евро. По мнению Рошди, это смехотворно мало. В 2012 году Макрон участвовал в сделке M&A между Nestle и Pfizer food, сумма которой составила 11,85 млрд евро. Комиссионные Макрона должны были быть во много раз больше, считает Рошди, ссылаясь на мнение своих знакомых. Правдоподобно? Очень. Однако вовсе не очевидно. Теоретически комиссионные по такой сделке действительно могли составлять двузначные цифры в миллионах. Но, во-первых, комиссионные и бонусы банкиров были повсюду резко снижены после кризиса 2008 года, а во-вторых тут речь идет о Европе, а не о США, считает портфельный менеджер Александр Крапивко. Поскольку сделка была заключена после кризиса 2008 года, Макрон получил бонусов гораздо меньше, чем получил бы до него.

Александр Крапивко портфельный менеджер «Когда идет бум на этом рынке, они там берут 1-2%. Чем мощнее сделка, тем меньше процентные комиссионные. После кризиса 2008 года, во-первых, были снижены комиссионные, а во-вторых, насколько я знаю, в США ограничили очень сильно бонусы для инвестбанкиров. Не знаю, что там творится в Европе, наверное, Европа еще хуже относится к тем людям, которые много зарабатывают».

Соображения Рошди в соцсетях были опубликованы 28 апреля, а уже через несколько дней чудесным образом появилась подтверждающая их «информация хакеров о счетах Макрона на Багамах». Марин Ле Пен даже попыталась ее использовать в ходе президентских дебатов между двумя турами. Но не в виде утверждения, а в виде «компрометирующего вопроса», адресованного к Макрону. Это как Карлсон спрашивал Фрекен Бок: «Ты перестала пить коньяк по утрам?» Почти наверняка, нечто подобное скоро начнется вновь и с куда большим размахом.

Согласно оценкам Opinionway, сделанным еще в прошлом году, число депутатов НФ в новом составе парламента превысит 60 человек. Теперь же многие предполагают, что число это может превысить сотню человек. Но кем будут остальные 477? Удастся ли им сформировать крупные группы? И в группу с кем может войти «Нацфронт»? Есть ли вообще шансы на то, что будет сформировано внятное большинство? Вопросов больше, чем ответов.

Наталья Лапина главный научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН «Ситуация абсолютно нестандартная, также, как она была нестандартной и в случае президентских выборов. При абсолютном кризисе доверия к политикам и политике, даже придя на избирательные участки, они либо портили бюллетени, как это случилось с 1 миллионом, либо же с 3 миллионами, которые проголосовали против всех. Парламентские выборы проходят в условиях действия нового закона. С 2017 года нельзя быть одновременно сенатором, депутатом и мэром. Половина депутатов отказались выдвигать свою кандидатуру на новых парламентских выборах».

И все это происходит на фоне того, когда классические французские партии — и социалисты, и республиканцы — находятся в глубоком кризисе. Притом что «Нацфронт» становится чуть ли не главной партией, совершенно непонятно, есть ли вообще у Макрона шансы заполучить большинство или достаточно влиятельную группу в парламенте, которая позволит ему сформировать правительство и проводить реформы, которые записаны в его предвыборной программе.