История смерти одного банкира — «Огни Москвы» навсегда погасли для Морозова

На 43-м году жизни скончался, не приходя в сознание, экс-глава банка «Огни Москвы». Банкир страдал редким заболеванием. По мнению его адвоката, в СИЗО ему не оказывали необходимую медицинскую помощь

42-летний Денис Морозов, бывший глава банка «Огни Москвы», умер в Боткинской больнице. Зимой его привезли туда из СИЗО с острым нарушением мозгового кровообращения. Морозов впал в кому, из которой так и не вышел. Банкир страдал наследственным заболеванием, связанным со свертываемостью крови, — болезнью Виллебранда-Диана. Но его не отпускали под домашний арест.

Денис Морозов, похоже, был не главной фигурой в тех схемах, которыми занимался банк «Огни Москвы». Банк из второй сотни лишился лицензии три года назад. Руководство обвиняют в хищениях. Президент финансового учреждения Мария Росляк — дочь аудитора Счетной палаты, бывшего члена Совета Федерации и вице-мэра Москвы Юрия Росляка, полностью признала вину, но отправится в колонию только через 14 лет, поскольку на момент вынесения приговора была беременна. А Денис Морозов, занимавший должность предправления банка, проработал там всего около года. Как говорит его адвокат, «все уже было украдено до него». В СИЗО Морозов сразу изъявил желание сотрудничать со следствием и дал признательные показания, где говорил, что не был инициатором преступных сделок — схемы работали задолго до его прихода. А он только поставил под некоторыми сделками финальную подпись. Кстати, Морозов не был другом или знакомым Марии Росляк, он пришел в банк по рекомендации неких сторонних людей из Центробанка, рассказывает корреспондент «Новой газеты» Андрей Сухотин.

Андрей Сухотин корреспондент «Новой газеты» «По словам людей, его знающих, и даже некоторых его товарищей, это был достаточно жизнерадостный, такой веселый человек, но с одной большой проблемой — он почему-то очень любил Лубянку и постоянно любил ей прикрываться, не будучи уполномоченным на это. Он мог произносить фразы из серии: «Вот вчера с директором ФСБ в баню ходили». Понятно было для людей, понимающих всю суть устройства государства, что этого не могло произойти. Но даже если бы это имело место, люди о таких вещах не рассказывают публично. Он же из себя строил такого человека с обширными связями в правоохранительных органах».

И хотя некоторые другие фигуранты получили домашний арест, Морозов оказался в Бутырке. Он страдал редкой болезнью Виллебранда. Это нарушения свертываемости крови, как при гемофилии. Болезнь не входит в перечень диагнозов, при которых запрещено заключать под стражу. Но таким пациентам требуется вводить препараты плазмы. И Алена Жемчугова, адвокат банкира, говорит, что в изоляторе ему ни разу не делали переливания крови.

Алена Жемчугова адвокат «В июле прошлого года у него случилось внутрибрюшное кровоизлияние, это было связано именно с его генетическим заболеванием. Ему провели полостную операцию, скачали 2,5 литра крови. В тот момент у нас рассматривался вопрос о продлении срока содержания под стражей свыше 12 месяцев. Однако же суд продлил нам стражу. Затем у него 17 февраля произошло кровоизлияние в мозг, он впал в кому и, в принципе, не выходя из комы, 12 мая он скончался. Осталось трое детей у него несовершеннолетних, младшему ребенку восемь лет, у него также двое престарелых родителей».

От ФСИН комментариев пока мало, там сказали, что Морозов был переведен под домашний арест 9 марта. Правда, на тот момент бывший банкир уже две недели находился в коме. Насколько его болезнь вообще совместима с заключением под стражу, сторонние врачи не могут оценить, не видя полного диагноза. Но не может быть, чтобы ему в СИЗО не делали переливания крови, говорит заведующий ортопедическим отделением гематологического центра РАМН Владимир Зоренко.

Владимир Зоренко заведующий ортопедическим отделением гематологического центра РАМН «Исключено. Такого быть у нас в стране не может. Тем более в Москве. У нас и из-под ареста привозят, и с охраной, если надо привозят. И лечат, и оперируют. Также сидит охрана. Не верю я. В любом случае, привозят. Я думаю, что здесь что-то не так говорят».

Как раз за неделю до кончины Морозова омбудсмен Татьяна Москалькова предложила Владимиру Путину обязать суды освобождать заключенных с тяжелыми заболеваниями. Сейчас, по ее словам, из-под стражи выпускают меньше половины таких арестантов. Можно вспомнить Никиту Белых, который ходит с тростью из-за того, что отнимается нога. У него диабет, остеохондроз, грыжи, недавно нашли заболевание мозга, но под домашний арест его не переводят.