Миссия ООН в Донбассе: как добиться разграничения без «разводок». Комментарий Георгия Бовта

Москва поддержала идею появления миротворцев ООН на Донбассе. Условие — они должны встать на линии разграничения между силами самопровозглашенных ДНР и ЛНР и украинскими войсками. Удастся достигнуть соглашения?

Глава самопровозглашенной ДНР Александр Захарченко выразил готовность обсуждать условия нахождения миротворческой миссии ООН в Донбассе. Несколькими днями ранее с подобной инициативой выступил президент России Владимир Путин. В то же время представители Украины в ООН передали в Совет Безопасности собственный проект резолюции о размещении миротворческого контингента ООН в зоне конфликта в Донбассе. Насколько возможно найти компромисс по данному вопросу и каковы шансы, что миротворцы ООН появятся в Донбассе?

Вкратце суть предложений Москвы, которая впервые за время конфликта на Украине поддержала, в принципе, идею появления там миротворцев ООН, состоит в том, что они должны встать на линии разграничения между силами самопровозглашенных ДНР и ЛНР и украинскими войсками. При условии предварительного отвода от этой линии фронта тяжелых вооружений. Этот отвод, в частности, был предусмотрен известными Минскими соглашениями и даже уже вроде бы состоялся, но лишь «на бумаге». По факту же обстрелы с обеих сторон продолжаются. Поначалу российская инициатива была со сдержанной благожелательностью встречена со стороны МИД Германии и Госдепартамента США. Им понравился сам факт вовлечения сил ООН.

Но по прошествии нескольких дней, в особенности после того, как свое отношение к инициативе Путина высказал Киев, завязавшееся обсуждение деталей инициативы указывает, что ход дискуссии в Совете Безопасности ООН по данному вопросу обещает быть горячим, и сторонам будет весьма непросто прийти к «общему знаменателю». Слишком разное вскрылось понимание миротворческой миссии ООН. Речь, прежде всего, о мандате этой миротворческой миссии.

О том, сколь он может быть широк. Москва считает, а вслед за ней и ЛНР и ДНР, что миротворцы должны, встав строго на линии разграничения, следить за выполнением режима прекращения огня, выполняя, главным образом, функции охраны, размещенной в зоне конфликта миссии ОБСЕ, которая фактически безоружна. Киев же будет настаивать, чтобы миротворческая миссия ООН имела гораздо более широкие, самостоятельные полномочия, и ее зона ответственности распространилась бы на всю территорию самопровозглашенных республик. Вплоть до того, чтобы «голубые каски» встали бы на украино-российской границе там, где сейчас стоят силы ЛНР и ДНР. Последних Киев по-прежнему фактически отказывается считать полноценной стороной конфликта, с которой ему пристало разговаривать напрямую, считая, что в Донбассе Украина воюет с Россией и больше ни с кем.

С этой идеей в целом согласен теперь и Госдепартамент США. Однако вряд ли Москва согласится на такой вариант. Во всяком случае, без продвижения по другим пунктам все тех же Минских соглашений, включая амнистию участникам военных действий, внесения поправок в Конституцию Украины, предоставляющих особый статус Донбассу, и проведение там выборов с участием нынешних властей самопровозглашенных республик. Всякий же «широкий мандат» ООНовских миротворцев будет слишком хорошо напоминать историю с сербским Косово, когда под крышей этих самых миротворцев состоялось отделение края от Сербии, причем даже без референдума. В Донбассе же под эгидой миротворцев, если они получат под контроль всю территорию ЛНР и ДНР, не без оснований подозревают в Москве, произойдет в конечном итоге передача этих областей под полный контроль Киева, включая украино-российскую границу, без каких-либо гарантий так называемым ополченцам.

Таким образом, согласование столь разных позиций в Совбезе ООН видится пока с большим трудом. Судя по нынешней реакции США, на российский проект в том виде, как он был предложен российским президентом, западными странам будет наложено вето. Однако и вариант, предлагаемый сегодня Украиной, которая обвиняет Россию в том, что та хочет «забетонировать линию противостояния», с большой вероятностью встретит такое же вето со стороны Москвы. Впрочем, уже то, что инициатива Путина сразу не была отвергнута с порога на Западе, оставляет слабую надежду, что со временем какие-то шаги навстречу в рамках «нормандского формата» могут быть сделаны. На что в Москве всегда могут сказать: мы сделали свой шаг, думайте теперь вы, мы никуда не торопимся.