Химиотерапия в России станет доступнее?

Министр здравоохранения Вероника Скворцова сообщила, что тариф ОМС на химиотерапию в будущем году увеличится на 80%, то есть почти вдвое. Впрочем, врачи говорят, что коренным образом повышение тарифов ситуацию не изменит

Курс химиотерапии может стоить и 60 тысяч рублей, и более 600 тысяч. Онкологи жаловались, что тариф ОМС иногда покрывает только половину суммы или даже еще меньше. С другой стороны, есть много претензий и к самим медикам. Например, о поборах в онкоцентре на Каширке ходят легенды. К нему были замечания и у Генпрокуратуры.

В самом центре Блохина разводили руками: тарифы ОМС не покрывают расходы на лечение. Но, когда они вырастут в полтора-два раза, проблема решится, говорит Михаил Давыдов, недавно покинувший пост директора онкоцентра имени Блохина:

Михаил Давыдов бывший директор онкоцентра имени Блохина «Мы много раз говорили, что некоторые тарифы не полностью покрывают затраты на лечение пациентов по ОМС, не в полном объеме. Поэтому, если увеличить на 80%, это позволит решить проблему существенно».

Сейчас обычно такая ситуация: пациенту назначают химиотерапию по месту жительства. Но в реальности нужных лекарств просто нет. Остается либо ждать своей очереди, либо закупать на свои деньги. И повышение тарифов, по сути, не решает проблему, говорит химиотерапевт онкологического центра имени Блохина Алексей Трякин:

Алексей Трякин химиотерапевт онкологического центра имени Блохина «Для большинства регионов система выглядит следующим образом: местный фонд ОМС в начале каждого года распределяет объемы финансирования. И они каждой клинике говорят: мы вам разрешаем пролечить за год, ну, например, 10 тысяч пациентов. Либо им выделяют определенный лимит в деньгах. И я знаю клиники в регионах, которые весь план выполняют уже летом и дальше, до конца года, сидят без денег. И что в такой ситуации они вынуждены делать в больнице? Они продолжают работать. Персоналу продолжают платить зарплату. Потому что не платить ее нельзя, так как надо выполнять майские указы президента. На коммунальных платежах нельзя экономить, так как отключат. И начинается экономия на лекарствах. Все это происходит от того, что денег в фонде ОМС больше не становится! Поэтому тарифы ОМС можно и нужно повышать. Только какой регион сможет позволить лечить всех пациентов за такие деньги?»

Как заключает врач, «пока в системе не станет больше денег, никаких кардинальных улучшений финансирования» он не видит. Но каждый год траты на лечение онкологических больных растут, и не на 2-3%, а в двузначном выражении, поскольку появляются новые препараты, которые на порядок дороже. Комментирует глава ГБУ НИИ организации здравоохранения Москвы Давид Мелик-Гусейнов:

Давид Мелик-Гусейнов директор ГБУ НИИ организации здравоохранения и медицинского менеджмента «Во всех странах мира, кроме России, подчеркиваю, есть такое понятие, как «порог готовности платить». То есть страховые фонды либо государственный бюджет платят до какого-то момента, какого-то уровня, а дальше к лечению этого пациента присоединяются внебюджетные фонды, спонсорские пожертвования, средства самого пациента. В России все не так, в России программа государственной гарантии всеобъемлющая. Если препарат есть в системе государственной гарантии, лекарственный препарат, я имею в виду, то им обязаны обеспечить. Помогут ли повышенные тарифы регионам увеличить, скажем так, объемы оказания медицинской помощи? Помогут. Решат ли увеличенные тарифы на 100% проблемы в онкологии? Никогда не решат, никаких денег на это не хватит».

Расходы на программу госгарантий в следующем году увеличат на 333 млрд рублей. Сумма выглядит внушительной, но эти деньги пойдут далеко не только на онкологию.

Один из опрошенных Business FM онкологов — о проблеме, которая касается того, как рассчитываются тарифы: «Например, на химиотерапию закладывается 50 тысяч рублей, из них 45 тысяч — это стоимость химпрепаратов. Они считают, что за оставшиеся 5 тысяч можно людям платить зарплаты, сделать обследование, поддерживающую терапию провести, заплатить коммуналку». «Но на самом деле это не так», — заключил наш собеседник.