«Так и запишем». Михаил Абызов рассказал, как давал показания

«Это четыре месяца какого-то большого, глобального абсурда!» — такими словами прокомментировал свое нахождение в «Лефортово» экс-министр Открытого правительства Михаил Абызов. Суд продлил его нахождение под стражей до 25 октября

Пять часов заняло в Басманном суде столицы рассмотрение ходатайства о продлении срока содержания под стражей еще на три месяца экс-министра Открытого правительства Михаила Абызова, обвиняемого в создании преступного сообщества и хищении 4 млрд рублей.

Пробывшего четыре месяца в «Лефортово» бывшего чиновника и бизнесмена, а ныне «безработного» шестеро защитников просили перевести под домашний арест. Однако доводы адвокатов, заявивших об отсутствии в деле состава преступления, суд не услышал.

Несмотря на то что Михаил Абызов сегодня впервые оказался в одной клетке с двумя из пяти своих предполагаемых соучастников, он предпочел общаться не с ними, а со своей гражданской женой Валентиной Григорьевой, неизменно приходящей на все заседания.

Почти все слушание фигурант, отрастивший в изоляторе густую бороду, обменивался с ней знаками. При этом половина его пальцев на руках в верхней части фаланг была почему-то перемотана пластырем.

Слушание — его вел судья Артур Карпов — сильно напоминало заседание, которое два месяца назад провела его коллега, судья Евгения Николаева. Назвавший паспортные данные Михаил Абызов как раньше, так и теперь не вспомнил адрес своего фактического места жительства в элитном поселке Жуковка Одинцовского района Подмосковья. Он сообщил, что имеет четверых детей и хронические заболевания, называть которые, впрочем, публично не захотел, заметив, что все они указаны в материалах дела.

Другой фигурант, бывший член совета директоров АО «Сибирская энергетическая компания» (СИБЭКО) Николай Степанов, сказал, что он отец троих детей, назвался индивидуальным предпринимателем, а также президентом Новосибирской региональной федерации самбо и вице-президентом Всероссийской федерации самбо.

«Что, вы там официально трудоустроены, с трудовой книжкой?» — не поверил ему Артур Карпов, но получил утвердительный ответ. Степанов, несмотря на работу в Сибири, оказался жителем Новой Москвы — коттеджного поселка «Променад» в Новомосковском административном округе.

Защита передала документы, из которых следует, что 45-летний Степанов, помимо всего прочего, является почетным энергетиком и заслуженным работником ТЭК. В его поддержку в суд прислали письмо всероссийская и международная федерации самбо, а также депутат Госдумы, трехкратный олимпийский чемпион по греко-римской борьбе Александр Карелин.

Директор по экономике и финансам АО «Ремонтэнергомонтаж и сервис» Галина Фрайденберг, в отличие от двух других арестованных, оказалась жительницей Новосибирска. Впрочем, ее адвокаты сразу же попросили приобщить документы о том, что ее муж уже снял жилье в Москве на случай, если суд разрешит перевести обвиняемую под домашний арест.

Защитники Михаила Абызова по сложившейся традиции приобщили сведения о том, что их клиент награжден орденом Дружбы и медалью Столыпина I степени. После наград защита перешла к характеристикам, которые Абызову дали государственные и общественные деятели: бывший руководитель администрации президента Александр Волошин, бывший вице-премьер Аркадий Дворкович, зампред ВЭБа Наталья Тимакова, актрисы Чулпан Хаматова и Ксения Раппопорт, учредитель благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Анна Федермессер и владелец холдинга «Новапорт» и башни «Федерация» Роман Троценко. Последний ранее предлагал за Абызова залог в 1 млрд рублей, но теперь не стал.

Отклонив просьбу защитников, которые просили выпустить Абызова на время процесса из клетки-аквариума, судья дал слово старшему следователю по особо важным делам при председателе Следственного комитета генерал-майору юстиции Сергею Степанову.

«От дачи показаний фактически отказались»

Он начал с того, что все трое не признали вину и отказались сотрудничать со следствием. «Свою вину обвиняемые не признали, от дачи показаний фактически отказались, используя различные способы. Со следствием они не сотрудничают. Сообщают только то, что считают возможным заявить в свою защиту. Степанов отказался от дачи образцов голоса», — посетовал представитель СК. До этого он приобщил протоколы дополнительного допроса обвиняемых от 17 и 19 июля, в которых те высказали отношение к предъявленному обвинению и «фактически отказались от дачи показаний».

Генерал-майор юстиции мотивировал ходатайство о продлении фигурантам срока ареста до 25 октября тем, что в случае освобождения они могут скрыться или помешать расследованию, в том числе с помощью «обширных связей» Абызова в правоохранительных органах и органах власти.

По его словам, подследственные могут «предложить свидетелям выгоды материального характера», чтобы те дали нужные им показания. При этом генерал заметил, что Степанов и Абызов «нигде не работают», а экс-министр имеет открытые визы в США, Италию и Великобританию, владеет через родственников зарубежной недвижимостью и является бенефициаром офшорных компаний, зарегистрированных на Кипре, Британских Виргинских островах, в Сингапуре «и даже в Белизе».

Следователь в который раз сказал, что Абызов и Фрайденберг с помощью доверенных лиц приняли меры по сокрытию денежных средств, хранившихся на их счетах, «чтобы не был возмещен ущерб, причиненный их действиями». Кроме того, генерал неожиданно вспомнил, что Фрайденберг ранее привлекалась к административной ответственности.

Стоит отметить, что ранее СКР добился ареста активов и имущества Михаила Абызова на общую сумму более 20,6 млрд рублей, сообщали его адвокаты. При этом под арест попали в основном доли в предприятиях, которыми он владеет, в результате чего была заблокирована деятельность более 20 компаний.

Прокурор Анна Потычко просила суд ходатайство следствия удовлетворить, апеллируя к тому, что «дело представляет особую сложность».

Кража у «самого себя»

Свои доводы привела и защита. Довольно долго восемь адвокатов трех фигурантов пытались убедить суд, что в действиях Абызова и других отсутствует состав преступления, а следствие неправомерно квалифицировало их действия как мошенничество в особо крупном размере и организацию и участие в преступном сообществе (ч. 4 ст. 159 и ч. 3 и ч. 2 ст. 210 УК РФ).

Так, защитник Абызова Александр Аснис обратил внимание суда на то, что потерпевший, ФГУП «Алмазювелирэкспорт», появился в деле лишь после того, как к нему обратилось само следствие, а не наоборот, как должно было быть по закону.

По версии следствия, в 2011 году Абызов владел 95% акций четырех компаний — это Сибирская энергетическая компания (СИБЭКО), «Ру-Ком», «Региональные электрические сети» (РЭС) и «Сибэнергострой». Его соучастники по сложной схеме через кипрский офшор продали СИБЭКО и РЭС активы, стоимость которых была якобы завышена в десятки раз. 27 марта Абызов был арестован. Вместе с ним по этому делу в СИЗО заключены еще пять человек.

«Следствие назначило потерпевшим ФГУП «Алмазювелирэкспорт», которому якобы причинен ущерб на 4 млрд рублей, — выступал Александр Аснис. — Но следствие ни в постановлении о возбуждении дела, ни в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого не указало, с какой целью Абызов обманул «Алмазювелирэкспорт» и таинственных граждан (двух миноритарных акционеров РЭС и СИБЭКО), которые не хотят приходить в суд, чтобы отстаивать свои права».

Адвокаты утверждали, что предъявленное их клиенту обвинение «расплывчато» и неконкретно, что лишает Абызова возможности предоставить алиби. Защитник Сергей Дрозда заметил, что на момент заключения сделок 95% акций проданных компаний принадлежали самому Абызову. «Получается, что он похитил у самого себя!» — указал он на нелогичность обвинения.

По мнению адвокатов, действия экс-чиновника если и следовало как-то трактовать, то либо как мошенничество в сфере предпринимательской деятельности (ст. 159.4 УК РФ, которая действовала в момент инкриминируемых событий), либо как причинение имущественного ущерба в особо крупном размере (ч. 2 ст. 165 УК РФ). Но тогда фигурантам нельзя вменить статью 210 УК, которая предполагает до 20 лет заключения. Также защитники упирали на то, что статья 108 УК РФ запрещает арест тех, кто подозревается в совершении преступления в сфере предпринимательской деятельности.

Незнакомые подельники

Сам Абызов, который ранее заявлял, что в период вменяемого преступления работал в правительстве РФ и не мог давать указаний о приобретении СИБЭКО и РЭС активов по завышенным ценам, произнес эмоциональную речь. Он сказал, что познакомился с другими фигурантами только в суде, а также заявил о давлении со стороны следствия.

«Четыре месяца, которые я провел в «Лефортово», — это четыре месяца какого-то большого, глобального абсурда! — обратился он к суду. — Меня обвиняют, что, будучи министром, я создал, руководил и координировал деятельность преступного сообщества. Я неоднократно заявлял, что все это время моя деятельность находилась под надзором органов, так как я работал на режимных объектах. Поэтому любые мои контакты фиксировались. Следствие этого не проверяет, а утверждает обратное. Вот Лариса Алексеевна Фрайденберг — я с ней познакомился сейчас, на ваших глазах, в этой клетке, ваша честь! Также и с остальными обвиняемыми, с которыми я не виделся много лет».

По словам Абызова, следователи не желали принимать его ответы. На довод о том, что он не знает других фигурантов, они отреагировали так: «Давайте так и запишем: вы отказываетесь сотрудничать со следствием». «Следствию нужно от меня только одно, чтобы я оговорил себя и других людей», — возмущался Абызов.

«Зачем следствию арестовывать активы на 20 млрд рублей, если вменяется хищение 4 млрд рублей и максимальный штраф по делу 500 млн? Чтобы заблокировать бизнес, чтобы оказать на меня давление!» — сделал он вывод.

Он и другие фигуранты просили отклонить просьбу следствия и перевести их под домашний арест. Однако судья Артур Карпов не нашел для этого оснований и продлил срок их содержания под стражей до 25 октября. В совещательной комнате он провел 2,5 часа.

В другом зале судья Наталия Дударь оставила в СИЗО еще на три месяца бывшего директора СИБЭКО Александра Пелипасова, заместителя гендиректора ООО «Ру-Ком» Максима Русакова и экс-гендиректора РЭС Сергея Ильичева. В суде прозвучало, что срок следствия по делу был продлен до конца года.