Границы «вольностей»: от колонии до домашнего ареста. Комментарий Георгия Бовта

«Смягчение на уровне нюансов носит пока скорее тактический характер и направлено на то, чтобы лишний раз не раздражать протестный электорат в канун единого дня голосования, прежде всего в самой Москве», — считает политолог

Вынесены первые приговоры о массовых беспорядках в Москве. Так, Иван Подкопаев получил три года колонии за то, что распылил перцовый баллон в лица сотрудников Росгвардии. Подкопаев признал свою вину.

Данила Беглеца приговорили к двум годам колонии общего режима за то, что он потянул за руку полицейского, который задерживал протестующих, причинив боль стражу порядка. Этот обвиняемый тоже признал свою вину, поэтому дело рассматривалось также в особом порядке.

В то же время Следственный комитет снял обвинения с пятерых фигурантов дела о массовых беспорядках. Хотя уголовные дела в отношении Сергея Абаничева, Даниила Конона, Валерия Костенка, Владислава Барабанова, Дмитрия Васильева закрыты, следователи усматривают в их действиях ряд административных статей, поэтому материалы направлены в МВД. Двух других фигурантов этого же дела — Сергея Фомина и Егора Жукова — следствие попросило перевести из СИЗО под домашний арест. Правда, студенту Высшей школы экономики Жукову при этом предъявили новое обвинение — призывы к экстремистским действиям. Самый суровый приговор пока получил блогер Владислав Синица: пять лет колонии за призывы к насилию в отношении детей сотрудников Росгвардии. Как это все можно трактовать?

В совокупности вынесенные приговоры и ходатайства следствия оставляют двойственное впечатление. Похоже, что дело о массовых беспорядках разваливается, поскольку обвинение, видимо, решило отказаться от затеи доказать недоказуемое. А именно, что имел место сам факт массовых беспорядков в том виде, как они описаны в законе. То есть что были «насилие, погромы, поджоги, уничтожение имущества, применение оружия, взрывных устройств, взрывчатых, отравляющих либо иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих, а также оказание вооруженного сопротивления представителям власти».

Ничего этого в Москве в ходе недавних несогласованных акций все же не было. Тут следственная машина вынуждена пока дать непривычный ей задний ход. А студента Вышки Егора Жукова, за которого массово подписывались профессура и студенты и даже некоторые зарегистрированные кандидаты в Мосгордуму, считающиеся «провластными», попросили отпустить из СИЗО под домашний арест. Тем более что у обвинителей не нашлось видеокадров, где Жуков не только практиковал бы массовые беспорядки или призывал к ним, но и оказывал какое-либо сопротивление правоохранителям.

Возможно, на следствие повлияло публичное сравнение московских несогласованных «протестных гуляний» с тем, что вытворяли на улицах французских городов ранее «желтые жилеты». Каковое сравнение звучало во время недавнего визита Владимира Путина во Францию в ходе его переговоров с Эммануэлем Макроном. Некоторые тогдашние высказывания российского президента можно было воспринять как призыв «не перегибать палку» репрессий. Как говорится в таких случаях, «эманации» были чутко уловлены.

Но поскольку совсем уж выпускать из рук жертву под давлением общественности и даже здравого смысла у наших силовиков считается вроде как «не по понятиям», то у Жукова, пока он был в СИЗО, провели обыск, обнаружив на компьютере и прочих электронных носителях нечто, что теперь будет представлено как призывы к экстремизму.

Что касается наиболее сурового приговора блогеру Синице, который вроде как призывал деанонимизировать сотрудников Росгвардии и мстить их семьям, включая детей, то стоит учесть, что в связи с этими призывами в сети распространялось письмо от имени якобы сотрудников силовых структур, которые более чем жестко отозвались о таких призывах и потребовали сурово наказать виновных. А то, мол, они сами накажут. Возможно, подобные настроения среди силовиков действительно есть — по части того, что, мол, высокие начальники их в случае чего «сольют и подставят». Поэтому такие настроения и даже намеки на них надо купировать в зародыше, подчеркнув, что власти в целом солидарны с силовой корпорацией и не допустят даже намеков на возможность каких-то неприятных последствий якобы непропорционального применения силы к протестующим. То есть силовики должны быть уверены, что их «не кинут» и «не сольют».

Что же касается отдельных послаблений, которые действительно можно усмотреть в действиях правоохранителей, то все познается в сравнении. По сравнению с показательно жестким наказанием фигурантов «болотных протестов» 2012 года это и впрямь можно считать послаблениями. Однако если судить по более ранним меркам, то все это трудно считать разгулом либерализма. Смягчение на уровне нюансов носит пока скорее тактический характер и направлено на то, чтобы лишний раз не раздражать протестный электорат в канун единого дня голосования, прежде всего в самой Москве. Не надо, чтобы эти люди вылили свое раздражение в голосовании просто по принципу «назло властям» и уж тем более, чтобы они вылили его снова на улицы в форме несогласованных акций. Пусть лучше дома сидят и анализируют, что им больше нравится в исполнении властей — вполне очевидный «кнут» или все же условный «пряник». Который, конечно, все равно жестковат. Но уж такие времена. Других «пряников» пока не пекут.