Прибайкальские регионы. Часть II: территория авторских инвестиций

Сельский туризм — одно из ключевых направлений развития российского села. Туристы, местные администрации, сами сельчане — в теории все «за», хотя на практике возникает множество обстоятельств «против»

В поисках новых маршрутов и неординарных впечатлений российские туристы обратили внимание на российское село с его многочисленными аграрными, гастрономическими, этнографическими и прочими возможностями. Урбанистическое, технологическое и инфраструктурное развитие сельских территорий всерьез запустило в России процесс рурализации (от латинского ruralis — сельский, деревенский) — характерный для постиндустриального общества отток населения из города в деревню.

Пандемия сделала развитые села, куда более свободные от коронакризиса с его страхами и запретами, предметом мечтаний тысяч горожан. В начале июля 2021 года президент страны подписал закон о сельском туризме, который дал аграриям официальное право оказывать услуги по размещению туристов, организации для них экскурсий и других видов отдыха.

Что тут простое совпадение, что причина, что следствие и продолжение — умные головы разберутся. Но очевидно, что сочетание всех этих начал в итоге привело к невиданному в истории новой России усилению туристической и урбанистической роли села. По оценкам аналитиков Центра отраслевой экспертизы Россельхозбанка, в перспективе двух-трех лет в российских селах может появиться более 60 тысяч новых мест размещения туристов, а отдыхающих будет становиться больше на 1-2 млн человек в год.

К тому же в ближайшие годы в сельскую местность могут переехать 2-3 млн горожан, и это только с учетом имеющейся инфраструктуры. Если же принимать в расчет дальнейшее развитие и более длительные сроки, то с точки зрения возвращения населения российское село обладает практически неограниченным потенциалом.

Однако, как уже рассказывала Business FM, сельский туризм сталкивается с рядом трудностей, среди которых профессионалы отрасли особо выделяют три: слабое развитие инфраструктуры, прежде всего транспортной и гостиничной; столь же слабое информирование россиян о возможностях этого направления туризма и конкретных предложениях; отсутствие разработанных бизнес-пакетов, объединяющих в единое целое экологию и экономику.

Экспедиция «Магический Байкал» — совместный проект Ассоциации самых красивых деревень и городков России (АСКДР), Россельхозбанка и компании Wallet One — прошла по селам, деревням и улусам прибайкальских регионов и дала много поводов порассуждать, что должно стать опорными точками для развития сельского туризма, а что может заставить его умереть, толком не родившись.

Дайте селу слово

Первое, что необходимо преодолеть и заполнить, — это информационная пустота, которая окружает сельский туризм: без этого толком невозможно понять, каков в реальности интерес россиян к сельским путешествиям, а инвесторов — к вложениям в сельские территории. Принятие профильного закона, возможно, подтолкнет процесс, в частности выведет на новый уровень платформу «Свое. Родное. За городом», которую заместитель председателя правления Россельхозбанка Денис Константинов называет самой масштабной всероссийской онлайн-базой авторских фермерских туров.

Денис Константинов заместитель председателя правления Россельхозбанка «Этот продукт рассчитан на туристов, заинтересованных в новом формате поездок по России. Любой желающий окунуться в российский агротуризм теперь может зайти на сайт и подобрать интересующий его тур, будь то ферма с альпаками или хозяйство, где делают козий сыр. При этом важно, что каждый путешественник точно знает, что именно его ждет, а каждый фермер учится грамотному размещению контента для привлечения туристов. Сегодня среди основных целей проекта — до конца 2021 года минимум вдвое расширить базу фермеров, которых сейчас на платформе зарегистрировано около 200; выйти на рынок многодневных туров (в частности, винных и гастрономических); развивать культурно-событийный туризм в виде поездок на праздники и фестивали, а с 2022 года представлять проживание на фермах с включенным фермерским натуральным завтраком».

Конечно, это далеко не единственная информационная инициатива: например, программа «100 уникальных сел Бурятии» (региональный проект, направленный на создание уникального турпродукта на базе сельских поселений), помимо всего прочего, включает методику по выявлению туристических особенностей каждого села, его культурных и этнографических отличий, связанных с ним исторических фактов, географических особенностей и так далее. И наработки Бурятии уже взяли на вооружение в Якутии и Татарстане.

Главная задача АСКДР, в которой сегодня уже более 30 членов, — создание предпосылок для развития российских деревень, сел и городков через усиление их известности, через превращение культурно-исторического наследия и природного богатства в драйвер современного экономического развития. При этом в ассоциации уверены: необходимо крайне аккуратно соединять село с его жизненным укладом и природным окружением и туристическую деятельность с ее умением быстро и безжалостно ставить все на поток, в том числе инвестиционный.

Как считает президент АСКДР Александр Мерзлов, можно и нужно всячески поддерживать сельский туризм и при этом отмести как в корне неправильный «туризм на селе», который, кроме географической привязки, не имеет к самому селу никакого отношения.

Александр Мерзлов президент Ассоциации самых красивых деревень и городков России «Инвесторы — это, конечно, очень хорошо, но с ними вместе идут и очень большие риски. Слишком часто инвестиции — пылесос, который высасывает соки из региона и не реинвестирует в него, а уводит заработанное в какой-нибудь другой регион или еще дальше. А ведь в сельском туризме главным выгодополучателем должен являться не инвестор и даже не регион, а местное население. Если мы, как когда-то в АПК, сделаем ставку на крупные комплексы (там — агропромышленные, здесь — курортно-туристические), то понятно, что местное население в лучшем случае будет выступать там обслуживающим персоналом, а в худшем — просто наблюдать, как другие делают деньги на их ресурсах».

Так кому и какие шаги надо сделать, чтобы сельский туризм «полетел», причем в правильном направлении? Какие экономические и туристические модели могут стать применительно к селу самыми выгодными и перспективными и одновременно самыми уважительными? В первом приближении Иркутская область и Бурятия рисуют три пусть не идеальных, но базовых сценария, которые, несомненно, годятся практически для всей остальной России.

Не можешь — поможем, не хочешь — как хочешь

Первый сценарий предполагает, что на малоформатный сельский туризм обратят внимание ведомства, структуры и компании, которые пока фокусируются исключительно на масштабах вроде «пять рейсов в день». Например, сейчас большинство сельхозтуров непродолжительны и занимают буквально несколько часов, но, по мнению Дениса Константинова, приобщиться к традиционному укладу жизни в сельской местности за однодневную экскурсию невозможно, надо провести здесь как минимум уик-энд, а для этого где-то нужно ночевать.

«Наиболее востребованы для размещения в сельской местности гостевые дома. Их строительство, несмотря на бюджетный формат номерного фонда, требует значительных вложений, и с государственной поддержкой этот барьер может быть преодолен», — уверен Денис Константинов. Но при одном условии.

«Например, новая программа Ростуризма позволяет получить льготный кредит от 100 млн до 70 млрд рублей сроком до 15 лет на выгодных условиях. Средства можно направить на создание или реконструкцию объектов капитального строительства, гостиниц площадью не менее пяти тысяч квадратных метров или с номерным фондом от 120 номеров, многофункциональных комплексов, развлекательных и спортивно-оздоровительных комплексов, горнолыжных трасс. Однако эффективность данного механизма актуальна исключительно для туристических кластеров в регионах с высоким турпотоком, но не для рядового фермера. Гостиницы с номерным фондом от 120 и более номеров являются слишком масштабными для сельской местности большинства регионов (исключение составляют регионы массового туризма: Краснодарский край, Крым, малые города Золотого кольца) и не будут способствовать развитию сельского туризма. Необходимо снижение барьеров по стоимости проектов и минимальному объему площадного и номерного фонда, а также включение в программу формата гостевого дома».

Собственно, подобного рода уточнения, добавления и снижения стоило бы внести практически во все госпрограммы, сейчас очевидно ставящие во главу угла размах, каким сельский туризм не будет обладать никогда. Даже в случае самого наисерьезнейшего развития он постарается остаться вариантом для принципиальных ценителей hand made. Или превратится в уже описанный «туризм на селе», чего очень не хотелось бы. Но экономическая целесообразность строительства гостевых домов там, где туристы водятся в небольшом количестве и далеко не круглый год, неочевидна, а готовность госструктур работать с малыми формами и поддерживать авторские начинания — тема отдельного разговора.

Сценарий № 2 предполагает, что все от начала до конца берут на себя местные жители: сами организуют доставку и питание туристов, размещают их у себя в домах, сами разрабатывают экскурсионные маршруты и выступают гидами и так далее.

Кое-где это получается: в интервью Business FM директор инициатив по развитию туризма, экологии и климату Агентства стратегических инициатив Ольга Захарова приводила в пример национальный парк «Тункинский» в Бурятии. Но в большинстве случаев все сложно по целому ряду причин. Хотя на вопрос, почему в природно и этнографически привлекательном и в принципе знакомом с туристической деятельностью улусе Сорок (центре сельского поселения Сойотское в Бурятии) нет ни предприятий, ни объектов туринфраструктуры, заместитель руководителя местной администрации Людмила Хаптагаева отвечает коротко и просто: «Не получается».

Людмила Хаптагаева заместитель руководителя администрации сельского поселения Сойотское Республики Бурятия «Еще в 2008-2009 годах мы налаживали сотрудничество с WWF — Всемирным фондом дикой природы. Тогда к нам приезжали туроператоры, говорили о нашем высоком потенциале и о том, что непременно надо что-то делать. Мы даже разрабатывали экомаршруты, на которых были и олени, и яки, и натуральные продукты, и мастер-классы по выделыванию кожи или изготовлению матрасов из войлока дедовским способом… Но, к сожалению, в итоге так ничего и не получилось: наверное, не оказалось настоящих заводил. Некоторые начинают, но при первых же трудностях весь запал пропадает. Земля, где можно что-то создать, есть, и мы можем собраться всем сходом и решить: хотим, предположим, гостиницу, давайте искать инвестора. Только строить гостиницу, гостевые домики или что-то подобное у нас экономически неэффективно. Потому что поток туристов в основном бывает летом, а зимой все будет простаивать».

Словом, для начала сельчан необходимо настраивать на «длинный забег» и учить правильной и обоюдовыгодной работе с туристами. Специальные обучающие программы есть, и, например, та, о которой рассказывает Александр Мерзлов, выглядит более чем масштабной.

«Я являюсь руководителем Центра устойчивого развития сельских территорий Тимирязевской академии, и в течение трех лет консорциум из ряда европейских и 19 российских вузов, в том числе и наша академия, формировали унифицированный учебный курс по развитию села. Изначальная идея состояла в том, что все 19 вузов потом включат курс в свою учебную программу, но пока, к сожалению, он не состыковался с политикой комплексного развития сельских территорий и поэтому всероссийского распространения не получил. Однако совместно с Бурятской сельхозакадемией мы разработали обучающий модуль, направленный на повышение квалификации местных администраций как раз в области сельского туризма. И этот курс в Бурятии сейчас преподается».

Своя учебная программа есть и у Россельхозбанка: 1 сентября этого года на базе Белгородского государственного аграрного университета имени Горина и Смоленской государственной сельскохозяйственной академии стартовал проект «Школа фермера», включающий специальность «Сельский и агротуризм». Слушателям, которых пока, правда, не очень много, сельский туризм преподают полным курсом: от истории и нормативно-правовой базы до принципов менеджмента и влияния села на здоровье человека. Следующим в проект «Школа фермера» планирует включиться Калининград.

Выглядит все здорово: не получается, как сетует Людмила Хаптагаева, — научим. Вот только проблема не в одном лишь неумении, и об этом недавно очень подробно говорили специалисты Иркутской области, обсуждавшие возможности «небайкальского туризма», в частности, в расположенном на юго-западе региона Заларинском районе; одной из его главных достопримечательностей является селение Хор-Тагна, несколько лет назад также вошедшее в список самых красивых деревень России. В рамках пилотного проекта специалисты оценили районные перспективы, сформировали сельские маршруты, привезли туристов (кстати, привезли даже больше, чем планировали). Вроде бы все остались довольны: и сами туристы, и заработавшие «копеечку» сельчане…

Но неверие местных жителей в себя и в то, что у них что-то может получиться, а потом завышенные и почти никогда не оправдывающиеся финансовые ожидания, которые приходят на смену сомнениям; недоверие к приезжим, в том числе к тем, кто предлагает им заняться непривычным делом, — вплоть до опасений «быть проданными китайцам»; отсутствие «горящих глаз» у представителей администрации и безразличие тех, у кого и так все хорошо; проблемы, связанные с легализацией новых доходов; неготовность жителей села сделать туризм основным занятием и «задвигание» всех туристических договоренностей, как только настает сезон сбора шишек или какой-то другой сезон, — на определенном этапе ИА «Телеинформ», кажется, устало перечислять проблемы, о которые, по мнению иркутских профессионалов, может споткнуться сельский туризм в рамках второго сценария.

Поэтому самое время перейти к третьему, который, по сути, возвращает нас в недалекое советское прошлое, а затем уводит в перспективное российское будущее.

В поисках опоры

Его основную идею в разговоре с Business FM высказал Денис Сережкин, управляющий партнер компании Wallet One, член генсовета «Деловой России» и соавтор проекта «Рурализация», который вместе с проектом «Сто красивых деревень России» вошел в топ-100 инициатив форума «Сильные идеи для нового времени», организованного АСИ и фондом «Росконгресс».

Мысль, в принципе, простая и во многом очевидная: если государству удобнее и выгоднее осуществлять и контролировать масштабные туристические инвестиции и если жителям села трудно и экономически нецелесообразно каждый раз замыкать все на себе, давайте определим так называемые туристические опорные пункты. Частные деньги и государственные льготные кредиты позволят создать в таких местах полновесную инфраструктуру, и уже отсюда малыми группами туристы будут ездить в села по различным направлениям. Например, в той же Бурятии в Тункинском районе таким «опорником» может стать курортный Аршан, который ждут масштабные преобразования, в Окинском районе — его административный центр Орлик и так далее.

Нечто подобное, к слову, уже пытаются сделать в Тункинском районе, который в туристических кругах часто называют «сибирской Швейцарией». Хотя своим указом конца 2018 года президент страны Владимир Путин внес поправку: Бурятия и Забайкалье были переданы из состава Сибирского в состав Дальневосточного федерального округа, поэтому теперь Швейцарию надо именовать не сибирской, а дальневосточной. Но это детали, главное, что туристов здесь бывает немало, а после того, как нынешней осенью улус Хойто-Гол стал членом АСКДР, может стать еще больше. Начальник отдела туризма и рекреации национального парка «Тункинский» Алексей Китаев считает, что к росту турпотока надо быть инфраструктурно готовыми.

Алексей Китаев начальник отдела туризма и рекреации национального парка «Тункинский» «Мы предполагаем, что новый визитный центр «Хэшэктэ», который мы планируем открыть в следующем году, будет связывать в единый кластер поселок-курорт Аршан с его санаториями, курорт «Нилова Пустынь» с его уникальными радоновыми источниками, улус Хойто-Гол, который в этом году вошел в Ассоциацию самых красивых деревень и городков России и теперь может стать центром сельского туризма, сам национальный парк «Тункинский» и даже расположенный в соседнем Окинском районе знаменитый Шумак — находящуюся на высоте 1558 метров Долину 100 источников, ради визита в которую многочисленные туристы готовы пройти не один десяток километров. И для них, не говоря уже о гостях Аршана, «Ниловой Пустыни» и Хойто-Гола, «Хэшэктэ» способен быть базовым рекреационным пунктом».

В дополнение Тункинский район намерен развивать у себя настоящий конгрессно-научный или просто научно-популярный туризм на базе расположенных здесь радиоастрономической и радиоастрофизической обсерваторий; пешеходно-экологический туризм: среди скорых новинок национального парка — экологическая тропа с 12 беседками, символизирующими знаки Зодиака; спортивный туризм: в планах, в частности, организовывать сплавы по бурной реке Ехэ-Угун и многое другое.

Правда, «Хэшэктэ» нацелен на работу только с апреля по октябрь, его максимальная вместимость составляет всего 16 человек, и, по словам Алексея Китаева, «в дальнейшем расширении и новых инвестициях мы, конечно, заинтересованы, но в «Тункинском», как и в любом национальном парке, есть вопрос с выделением земельных участков». «Тункинский» входит в список ООПТ (особо охраняемых природных территорий), и сам национальный парк предоставлением земель, конечно, не занимается», — подтверждает пресс-секретарь администрации Тункинского района Республики Бурятия Дора Хамаганова.

Дора Хамаганова пресс-секретарь администрации Тункинского района Республики Бурятия «У нас существует 12, может быть, даже 15 перспективных инвестиционных площадок по всему Тункинскому району. В этот список, кстати, входит территория рядом с «Ниловой Пустынью», где есть так называемые вторая и третья полки минеральных вод. Фактически это уже готовые площадки, где можно строить современные четырех- и пятизвездочные отели. Генеральный директор корпорации «Туризм.РФ» Сергей Суханов приезжал к нам в республику, они с главой Бурятии Алексеем Цыденовым подписали соглашение о сотрудничестве, и уже идет конкретный разговор о предоставлении инвестиционных строительных площадок, в частности, около поселка Аршан. К тому же у нас есть муниципальные участки земли, которые уже готовы, там будет запущено строительство инфраструктуры, инженерных сетей, коммуникаций. То есть администрация нацпарка продвигает природный потенциал, а мы — туристско-рекреационный».

Александр Мерзлов называет идею опорных пунктов разумной, но рабочей только на начальном или переходном этапе: она должна сделать свое дело, а затем все-таки надо дать дорогу частным предпринимателям, взращенным среди местного сельского населения, или бизнес-ориентированным участникам процесса рурализации, перебравшимся из города в село. Кстати, по наблюдениям эксперта, лучшие практики сельского туризма получаются именно из бывших горожан.

В продолжение старший партнер и управляющий директор компании BCG, председатель «BCG-Россия» Владислав Бутенко, с которым Business FM обсудила тему, сказал, что считает опорные пункты вещью, может, и необходимой, но недостаточной и что вообще-то вопрос выходит далеко за рамки разговора о сельском туризме и его инвесторах.

Наконец, по мнению Владислава Бутенко, один, даже самый неплохой, даже знаковый шаг недостаточен для развития территорий. Нужно множество таких шагов и вдобавок полная их синхронизация. Если каждое направление будет существовать само по себе, а на месте они не сойдутся в одной точке, никакие правильные идеи не сработают. И в области сельского туризма в том числе.