WP: Путин в разговоре с Трампом был готов обменять занятые РФ части Запорожской и Херсонской областей

— Как вам кажется, насколько реально выглядит информация The Washington Post: уступки по Запорожской и Херсонской областям в обмен на признание Донбасса, хотя после Анкориджа речь шла о Харьковской и Днепропетровской областях? Это действительно изменение условий Москвы или журналисты The Washington Post все перепутали?

— Мне кажется, есть момент путаницы, потому что после Анкориджа публикации тоже были разные. Говорили о том, что якобы Путин потребовал весь Донбасс, но готов заморозить линию фронта в Херсонской и Запорожской областях. Заморозить, но не передать — что они понимают под передачей, сказать трудно, потому что это, собственно, сухопутный коридор в Крым, и я не очень верю, что Путин сейчас, учитывая ситуацию на поле боя, готов отказаться от сухопутного коридора в Крым, оставив только Крымский мост, весьма уязвимый для ракетных ударов. Наверное, географию надо подтянуть американской прессе и посмотреть на карту — что там, где расположено. Что касается каких-то разменов территорий, то, видимо, действительно какие-то территориальные размены обсуждались, и обсуждались повторно, что заставило Трампа говорить после нынешнего телефонного разговора с Путиным о том, что есть прогресс по сравнению с Анкориджем. Сказать трудно, мы там не были и не знаем, официальных заявлений российской стороны тоже не было. Было неофициальное заявление, публикация Дмитрия Медведева, который напомнил, что все те требования, которые Россия раньше выдвигала, остаются в силе.

— То есть вывод The Washington Post о том, что требования Москвы стали менее масштабными по сравнению с теми переговорами, которые были на Аляске, скорее ошибочен?

— Я бы пока не спешил верить The Washington Post.

— То есть появление Запорожья и Херсона в качестве уступок вы считаете все-таки ошибкой, случайностью, а не какой-то намеренной историей?

— Я готов поверить в то, что в обмен на передачу Донбасса может быть заморожена линия фронта и этот вопрос может быть отнесен для дальнейших переговоров. Но при этом отнесение для будущих переговоров вовсе не означает отказа от этих территорий.

— Вы уже упомянули, что Трамп был воодушевлен после разговора с Владимиром Путиным. Какие могли прозвучать новые вводные, может быть, уступки в таком случае?

— Опять же трудно предположить, что там обсуждалось, но территориальный вопрос так или иначе стоит, и я думаю, что он главный, а все остальное второстепенно. Может быть, по гарантиям безопасности были какие-то новые обсуждения, и Россия, например, могла отложить на будущее вопросы, касающиеся украинской армии, ее вооружений и так далее и тому подобное. Может быть, вот это, но территориальный вопрос по-прежнему стоит остро, и мы не понимаем, как он может быть разрешен сейчас.

— Теоретически, учитывая все вводные, которые сейчас есть и на земле, и в политическом поле, в частности прошедшую не очень успешно встречу Зеленского с Трампом, вариант обмена территориями насколько видится сейчас приемлемым в Киеве вариантом, потому что раньше было полное неприятие вообще всего?

— Зависит от европейцев на самом деле теперь, поскольку после Анкориджа Европа стала буквально толкать Зеленского в спину, говорили ему, иди воюй дальше. А сейчас они столкнулись с несколько другой реальностью, когда нужно за свои деньги покупать американское оружие, предоставлять его Украине. И выясняется, что по графику платежей они сильно отстают, и своих денег им жалко, а вопрос о конфискации российских активов и использовании в этих целях так и не решен и юридически может быть решен не ранее весны, а что будет до весны, никто не знает. Российская армия хотя и медленно, но продвигается. То есть ситуация не улучшается для Украины, а ухудшается. И вот как поведут себя европейцы в этой ситуации, которые пока, в общем, в рот воды набрали, не очень понятно. Если они откажутся от решительной поддержки Зеленского и перестанут его толкать в спину и говорить ему — иди воюй, тогда действительно какой-то прогресс возможен.

— Вот эта тишина с европейской стороны сейчас о чем говорит?

— Не понимают, что делать. Кроме того, мы же помним, что было после Анкориджа. После Анкориджа какие-то дроны стали летать над Европой, даже и самолеты над Эстонией пролетели, они-то точно были российские. И это тоже некоторые новые обстоятельства, которые Европу ставят перед необходимостью осознать то, что если она дальше будет так же плотно втягиваться и впрягаться за Украину, то она может оказаться непосредственным участником если не прямой, то гибридной войны.

— The Wall Street Journal пишет, что американская администрация усилила давление на Киев, дипломатическое имеется в виду, что может подтолкнуть его к уступкам. Здесь как роль американской администрации стоит расценивать?

— Я думаю, что эта публикация как раз довольно близка к действительности и Трамп понял, что Путин готов воевать дальше, и готов воевать достаточно решительно. Мы не знаем, что он ему сказал по поводу «Томагавков». На эскалацию с Россией он пойти точно не хочет и на прямой военный конфликт тем более. И в этих условиях слабое звено — это Киев, на него можно попробовать надавить.