«В первую очередь, речь идет все-таки о курсе, а он в первом квартале 2024 года существенно выше, чем в первом квартале 2023 года. И это значимо сказывается на нефтегазовых доходах. В частности, совершенно четкое исполнение федерального бюджета видно и легко проверяется по открытым источникам. Если сравнивать, например, с первым кварталом 2022 года, когда у нас даже на бирже бывало по 120 рублей за доллар, а экспорт в физическом выражении еще не просел, потому что первые санкции вообще воздействовали почти исключительно на импорт, на финансовые рынки, а экспорт они затронули совсем не сразу, то никакого впечатляющего роста доходов в номинальном выражении в федеральном бюджете нет. Например, видно, что у нас январь-март 2024 года доходы 8,7 трлн рублей, а за январь-март 2022, после высокой инфляции, спустя два года 7,2 трлн рублей практически. То есть прирост чуть более чем на 20%, в среднем около 10% в год, что не очень-то много. Поэтому сказать, что какой-то феноменальный впечатляющий показатель, да нет, просто первый квартал 2023 года был весьма плох по части наполнения доходами федерального бюджета и весьма щедр на расходы со стороны государства в силу геополитических задач. И он создал много нервозности и, сравнивая с ним, по старой памяти кажется, что это какое-то радикальное улучшение. Да нет, скорее просто после ухудшения вернулось нечто похожее на какой-то тренд умеренного роста с поправкой на инфляцию. Вообще, обратите внимание, почти без роста. Плюс между 2022 годом и 2024 заметно выросла налоговая нагрузка на бизнес, это видно по данным Росстата, по динамике налогов, ВВП, особенно в последние кварталы 2023 года, и по законодательным инициативам, которые мы переживали последние два года, а приличная часть бизнеса так и вовсе на себе ощутила».

«У нас есть привязка ряда заплат бюджетникам, причем и региональных, и федеральных к средним доходам по регионам. Вот эта вот штучка еще у нас есть, соответственно, повышение зарплат бюджетникам с этим МРОТ будет, безусловно. Что будет происходить в ряде случаев? Дело в том, что ведь эти ограничения распространяются не на всех. Как мы хорошо видим, кто на ставке, например, тот, обязан получать на уровне региональной [ставки], а кто не на ставке - или совместитель по договору, или как еще числится - вот там уже этих обязательств нет, там можно платить столько, сколько работодатель может себе позволить и насколько договорились. У нас налоговая во всех регионах блюдет, чтобы, не дай Бог, меньше МРОТ все-таки не платилось. Но, опять же, это касается в первую очередь полной занятости, если у вас есть какие-то контрактные отношения, тут, пожалуйста, можно и по-другому».

«В этом году у банковского сектора с прибылью может быть не так хорошо, как в прошлом, даже значительно хуже. Основания для таких ожиданий есть, они более чем материальны: и в повышенной ставке, и в тех сложностях, о которых открыто говорят представители ЦБ и которые видны в материалах регулятора, — они возникают в связи с избыточным агрессивным кредитованием и вовлечением большого количества не самых надежных заемщиков в кредитную сферу. Есть все основания считать, что с банковской прибылью ситуация не очень комфортная, и, может, как раз на это премьер и намекал, что нужно быть осторожнее. Из одной газовой компании забрали в бюджет всякими платежами и дивидендами, та некоторое время назад пыталась не заплатить, как раз в том числе с подачи премьера. Посмотрите, где ее акции, не говоря уже про перспективы. Наш инвестор — краткосрочно ориентированный, он подчас плохо понимает, где у него выгода есть, а где — нет. Дивиденды долгое время были основным драйвером спроса на акции на российском рынке. На крупнейших госкомпаниях сейчас висит огромное количество проектов развития, причем не только сторонних бизнесов, многие из них выступают пусть и неформально, но в роли банка развития, который вроде бы номинально есть, но по сути дела он не обладает должными ресурсами и потенциалом, чтобы обеспечивать, поддерживать и развивать те проекты, которые в нынешних обстоятельствах, в должных масштабах нужны российской экономике».

«В прошлом году многие игроки рассчитывали, что повышение ставок надолго не задержится. И есть еще момент, связанный с тем, что некоторые банки, причем крупные игроки, решили, что они не будут с ходу сразу перекладывать ставку, рефинансировать стоимость кредита, а немножко сделают поплавнее, чтобы удержать долю рынка. Дело в том, что ведь банки не все средства привлекают по ставке рефинансирования. Да, есть что-то, что привлекается дороже, но обратите внимание, депозитов выше этой ставки довольно мало, а на самом деле еще очень большое количество денег у банков до сих пор привлекается по заметно меньшей ставке. И поэтому позволить себе такое крупные игроки с приличным количеством ликвидности вполне могут. Но, возможно, и совершенно обоснованно пришло понимание, что ставки быстро снижены не будут. Как результат, часть игроков стали выстраивать более подходящую к текущим реалиям политику кредитования, то есть повышать ставки и стоимость кредита. Как я понимаю, еще то, с чем мы столкнулись конкретно в феврале этого года, — это всплеск интереса к кредитованию дополнительный, и, похоже, со стороны населения в том числе, поэтому не исключено, что в банки пришел менее надежный заемщик. Банки сейчас в очень непростом положении, мы видели в конце прошлого года, в начале этого года дискуссию с ЦБ относительно того, как ряду крупных игроков кажется невыгодным выдавать уже и льготную ипотеку. И на чем же тогда еще зарабатывать? И некоторые послабления, которые дал ЦБ для относительно надежных заемщиков, привели к тому, что менее надежный заемщик пришел в большем количестве, получил больше средств по кредитам. Да, эти средства стоили дороже, плюс наложился процесс пересмотра стоимости кредитов сообразно происходящему в экономике и тому уровню ключевой ставки, которую он поддерживает и будет поддерживать некоторое время, иллюзий у меня тоже нет».

«Это продажа остатков пакетов, превышающих контрольные, в ряде государственных корпораций. То есть где-то есть 53% условно, значит, 2% с чем-нибудь можно продать и 50%+1 акцию оставить. В этом случае фактически ничего в управлении компании не меняется, ничего не меняется по существу в экономике, вообще нигде ничего не меняется. Эта продажа выполняет чисто фискальную функцию, и, пока на рынке есть инвесторы, готовые стать миноритарными акционерами, это вполне реализуемая задача. Я не вижу у государства серьезных планов избавляться от контроля собственности. Более того, в последние годы идет скорее процесс консолидации собственности, возврата собственности государству».