«Если 10 лет назад «Газпром» занимал на внутреннем рынке России 86%, то в 2015-м компания обеспечивала всего 35% потребителей газа на внутреннем рынке России. Это очень большая потеря. На внешнем рынке «Газпром» также потерял приблизительно 40% потребителей. Главной потерей является Украина, которая всегда была номером один по экспорту газа и в лучшие годы потребляла 60 млрд кубометров газпромовского газа в год. Но поставки на Украину сейчас прекратились. В значительной мере в других странах Европы «Газпром» тоже потеснили. Это было связано с тем, что в течение года большую часть времени биржевые, спотовые цены на газ были ниже цен газпромовского газа. Из-за них «Газпром» благополучно вытеснялся другими видами газа, другими поставщиками. Сейчас компания исправляет эту ошибку, постепенно меняет условия продажи газа, но это идет не очень быстро».

«Это очередной мощный удар по остаткам экономики бедной Украины. По всей видимости, произойдет скачок цен, на Украине цены сравняются по крайней мере с Польшей и странами Прибалтики. Сейчас у них цены в полтора раза выше, чем в России, а будут в 2,5 раза выше, чем в России. На Украине нефтеперерабатывающая промышленность практически полностью остановилась. Какие-то установки время от времени запускаются, точной статистики на эту тему нет, фактически на рынке Украины присутствуют только импортные нефтепродукты, своих нефтепродуктов практически не осталось. Многие заводы находятся в состоянии административной неорганизованности из-за того, что непонятно, кому они принадлежат, и идут тяжбы. Главным источником нефтепродуктов для Украины являются Россия и Беларусь. Кроме этого есть время от времени поставки из других источников, но они не носят системного характера. Что касается влияния на наш рынок, Россия сейчас оказалась в очень сложном положении. Из-за резкого падения курса рубля цены на нефтепродукты в России, выраженные в евро, сейчас самые низкие в Европе. Соответственно, нашим компаниям намного выгоднее экспортировать нефтепродукты в Европу, чем поставлять на внутренний рынок».

«Пока платежеспособность и спрос населения достаточно высок, цены на бензин не так важны. Если цены поднять немножко, то количество бензина, которое покупает население, не изменится, а прибыли кого-то, в данном случае речь идет о государственном бюджете, просто повысятся. Но если у вас платежеспособный спрос на грани возможного, то тогда любое повышение цен приводит к понижению потребления. Например, в Москве 95-й бензин будет стоить 40 рублей за литр, а 92-й будет стоить 37. Люди просто будут покупать меньше бензина, будут еще хуже жить. Студентов-экономистов на первом курсе учат тому, что в период кризиса нельзя менять структуру налогообложения. Ну, никак нельзя. В результате, компании нефтяные ничего не выигрывают. Они проиграют. Достаточно сильно, потому что бензина продаваться будет меньше, соответственно, и выручка от продажи бензина будет меньше. Что касается государственного бюджета то он тоже ничего абсолютно не получит, потому что объемы поступления денег будут точно такие же, как были до этого из-за того, что люди просто не в состоянии больше платить за бензин. Вот та фиксированная сумма, которую они могут за это дело заплатить — она уже достигнута. Это вызовет появление определенного социального напряжения в стране и при этом абсолютно ничего не даст государственному бюджету, ни копеечки».

«Тут самая главная тема состоит в том, что они договариваются не о том, о чем нужно договариваться. Дело ведь не в том, сколько добывает страна, это, конечно, может быть и важно, но это второстепенный вопрос. Для нефтяного мирового рынка главным вопросом является, каков экспортный потенциал у государства и сколько вообще оно может экспортировать. И регулировать нужно не добычу, а экспорт, потому что есть страны, которые добывают очень много нефти, при этом являются импортерами. Например, США в прошлом году доходили в своей добычи почти до 10 млн. баррелей в сутки, при этом большую часть нефти они все равно импортировали, потому что они потребляют больше, чем они производят. Что касается добычи, из-за того, что в прошлом году инвестиции в нефтяную отрасль сократились более чем на 400 млрд. долларов, добыча повсеместно падает. Исключение составляет одна Россия, все остальные в той или иной мере уже добычу свою сократили. Даже если вы добываете не так много, как, например, Иран, если вы продаете свою нефть намного ниже рынка, то вы таким образом рынок деформируете и ведете к снижению цен. Саудовская Аравия и Иран на рынке занимают чрезвычайно, как бы это сказать помягче… нечестную позицию, скажем так».

«Предположить, о чем будет говорить Путин, никогда невозможно. Я могу сказать, какие у нас есть проблемы. Первая проблема в том, что у нас достаточно тревожно выглядит рынок бензина в России. Цены на бензин у нас сейчас, наверное, самые низкие среди рыночных экономик и, во всяком случае, уж точно самые низкие среди всех наших соседей. Даже на Украине бензин в полтора раза дороже. В этой ситуации наш бензин, конечно, очень сильно посматривает за границу. В январе у нас значительно вырос экспорт бензина, причем некоторые компании увеличили его в разы. Но это все очень долго продолжаться не может, потому что у нас начнется и уже начался сезонный рост потребления. Кроме этого есть и другие темы — переговоры со странами — производителями нефти о том, чтобы заморозить добычу. Как известно, пару месяцев назад было совещание руководителей нефтяных компаний, на котором он пытался поставить вопрос о том, чтобы разработать какой-то регламент для сокращения добычи, если удастся договориться с другими странами, но компании отнеслись к этому совсем без всякого энтузиазма. Вяло поддержали только те, у кого и так добыча падает, например, «Лукойл».