«Сложный вопрос. С одной стороны, вряд ли будет желание идти на риск санкций, с другой стороны, скорее всего, могут попробовать получить временную льготу, и для этого причин, в принципе, несколько. Одна из них — это то, что сам Казахстан с экспортом подвергся существенным сложностям, в частности, после атаки на Каспийский трубопроводный консорциум (КТК) и в принципе из-за продолжающихся атак. У Казахстана имеется долгосрочное соглашение о транзите. При этом сама компания, которая там обеспечивает работу, является совместным с Китаем предприятием на паритетных началах. Поэтому возникают еще и дополнительные риски штрафов или осложнений разного рода не только в отношении с Соединенными Штатами. Поэтому, я думаю, что попробуют как-то обращаться с отсрочкой по исполнению. Плюс снабжение по НХЗ под вопросом, потому что, по сути, тут речь идет не только о проблемах с транзитом, но и о проблемах с закупкой нефти. Плюс еще дополнительно выпадающие доходы, даже если никаких штрафов не будет, что тоже, естественно, важно, особенно с оговоркой о том, что есть осложнения по черноморскому экспорту. В обозримой перспективе заместить нефть невозможно, поэтому тут есть определенная надежда на то, что, по крайней мере, существенная временная отсрочка возникнет. Тут опять же для России 10 млн тонн просто так быстро перенаправить по другому направлению на Китай будет довольно сложно».

«Проверка очень длинная, сложная, но на самом деле это традиционно для ЕС они в разных секторах могут проверять для импорта одной какой-то номенклатурной единицы многие десятки промежуточных поставщиков. Но здесь еще это все осложняется тем, что само по себе присутствие Катера на европейском рынке относительно общих объемов его экспорта сравнительно небольшое. Таким образом, этот пятипроцентный оборотный штраф, который сам по себе довольно терпимый, и он более чем сопоставим с межсезонной волатильностью цен — как раз из-за того, что доля Евросоюза в общем экспорте из Катара сравнительно невелика, эти 5% превращаются в итоге в скидку на уровне 25% примерно. И понятно, что для Катара это очень большой ущерб. То есть, грубо говоря, почему он должен платить со всей своей выручки штраф Евросоюзу, если в сам Евросоюз он продает отнюдь не основную долю от своего газа. Это основная причина, основная проблема, собственно говоря, на которой они и схлестнулись. И, соответственно, может ли отказ привести к разбалансировке рынка? Теоретически на короткое время, да, особенно, если это совпадает с какими-то жесткими действиями в отношении России, особенно если это совпадает с повышенными отборами из подземных хранилищ на фоне, например, очень холодного сезона. Но на ближайшее время все-таки маловероятно, что такое случится, потому что, во первых, пока из России сохраняются поставки, они будут сохраняться минимум год в том режиме, в котором есть и потом еще год по долгосрочным контрактам. На текущий момент заполненность хранилищ, несмотря на высокие отборы октября, тоже высокая. Поэтому сейчас, скорее всего, ничего радикального не случится, но если Катар действительно скажет, что такого-то числа мы просто не продаем, если вы не измените свое отношение, если не будете применять этот оборотный штраф только к тем продажам, которые касаются продаж в Евросоюз, например, то ценовой всплеск все равно будет. На биржевых торгах он обязательно случится, изменения цен произойдут на десятки процентов, но в общем энергобалансе проблем для Евросоюза на текущий момент, скорее всего не возникнет из-за этого».

«Второе полугодие прошлого года было очень плохим по сравнению с первым, ничего не улучшилось для европейского рынка, для южного, восточного экспорта никаких радикальных улучшений не произошло, цены на газ, углеводороды не растут, и пока нет предпосылок к тому, чтобы росли. Сложно оттуда ожидать сюрпризов ни на уровне чистой прибыли, ни на уровне свободного денежного потока. Соответственно, маловероятно, что будут какие-то благоприятные для миноритарных акционеров сюрпризы по итогам этого года».

«Здесь если говорить о краткосрочной динамике, наверное, мы видим локальный пик. Я практически уверен, что мы видим почти полное повторение кондратьевского цикла 50-летней давности, то есть повторение картины 70-х годов. Первый пик мы сейчас увидели. После подъема ставки будет снижение инфляции, после этого будет высока вероятность, что для того, чтобы спасать экономику, которая может начать сваливаться в рецессию, мы увидим некие новые стимулирующие меры — может быть, это будет конец года, может быть, следующий год. В этой ситуации будет новый и, возможно, более высокий инфляционный пик. Но это уже в следующем году. Те цифры по статистике, которые мы сейчас видим в любом регионе, сильно завязаны на продолжающийся конфликт. Если его будут пытаться эскалировать дальше, то новые ограничительные меры будут влиять и со стороны цен на продовольствие, и со стороны цен на базовые товары, металлы. И если будут агрессивные действия в отношении газа из России или нефти из России, то здесь будет очень сильный ценовой шок, который приведет к тому, что никакого существенного замедления инфляции не произойдет, а возможно еще одно ускорение с неким лагом, довольно небольшим по времени — меньше месяца-полутора — к дате, когда начнутся новые существенные ограничения».

«Если сейчас продается 80% валютной выручки, то для покупки этого же объема газа на бирже будет продаваться условно 100% этой же валюты. Поэтому теоретически давление на курс будет еще больше. То есть в принципе у „Газпрома“ будет возможность покупать эту же валюту каждый раз, условно говоря, немного дешевле. Поэтому в принципе это в пользу рубля».