«Во-первых, для сентября эта цифра немножко высоковата. Все-таки по сентябрю более нормальный уровень, я бы сказала, от 0%, может быть, до 0,2%. Поэтому не радикально превышает ожидания, но все-таки они повышенные. Но при этом, учитывая недельные данные, по которым мы шли в сентябре, были существенные риски, что данные Росстата по итогам всего месяца будут 0,4%. Поэтому в целом я бы сказала так: 0,34% за месяц для рынка с точки зрения дальнейших ожиданий скорее нейтральная. То есть она не дает рынку сейчас дополнительной информации по поводу действий Центрального банка, по поводу решений по ставке. Поэтому в целом нейтральный фон восприятия этой цифры. Я думаю, что самый важный момент — это прогноз по инфляции в конце декабря текущего года. Я напомню, что у Центрального банка прогнозный диапазон, инфляция была от 6% до 7%. Я сейчас ориентировалась бы на цифру в районе 7%, может быть, немножко повыше. Как раз это связано с предстоящим решением повышения НДС, которое будет давать проинфляционный эффект немножко заранее. Я думаю, что сейчас ключевая цифра для финансовых рынков — прогноз на конец года».

«Это все-таки ВВП на душу населения в номинальных цифрах, а не в паритете покупательной способности, поэтому этот показатель очень чувствителен к динамике курса, к динамике инфляции, к экономическому росту, как все показатели ВВП на душу населения. Если в 2024 году темпы роста российской и казахской экономики были более-менее сопоставимы, в России было чуть больше 4% роста, в Казахстане чуть больше 5% роста, то за 2025 год те данные, которые уже доступны, указывают, что в Казахстане экономика растет гораздо быстрее, она ускорилась, рост почти 7%. А у нас темпы экономического роста очень сильно замедлились, в то время как экономика Казахстана продолжает быстро расти. Отчасти один из секторов, который обеспечивает быстрый рост, — это транспортно-логистический сектор. Возможно, это действительно связано с изменением логистического контура российской экономики. И в прошлом году казахская экономика быстро росла, то есть она просто сохраняет высокий темп роста. А мы в этом году возвращаемся на траекторию более сбалансированного роста ВВП».

«Ситуация с ценами на нефть — это глобальная ситуация. Мне кажется, нет возможности на них влиять, особенно с учетом санкций на теневой флот. Что касается курса рубля, то здесь тоже нет никакой ситуации, представляющей риски финансовой стабильности, это рыночные колебания, и нет никакой необходимости сейчас обсуждать меры вмешательства в рынок. Я все-таки напомню, что у нас в течение 2024 года курс, в основном, колебался около значений 90, поэтому то движение рынка, которое мы наблюдаем в последние недели, это условное укрепление, и на самом деле я напомню, что есть санкционные риски, которые, конечно, могут означать возврат курса рубля дальше к более слабым значениям».

«Геополитический фактор или настроение рынков — это с точки зрения формирования курса временные факторы. Совершенно понятно, что изменение профицита внешней торговли как раз отражает логистические изменения, перестройку российской торговли на новые внешние рынки. Если мы думаем с точки зрения сокращения профицита текущего счета, фактически он был больше 200 млрд долларов в 2022 году, по итогам этого года, я так понимаю, разброс оценок — от 50 млрд до, может быть, 80 млрд долларов. Существенное сжатие происходит от того, что сейчас более низкие цены на нефть, что экспортируем меньшие объемы и что восстанавливается импорт. Конечно, ослабление курса фундаментально связано с этим фактором».

«Мне кажется, рубль сейчас больше реагирует, во-первых, на ситуацию с ликвидностью. То есть сейчас в условиях низкой ликвидности рынка относительно небольшие, но все-таки крупные сделки могут сильно влиять на курс. Санкционные риски тоже важнее для валютного рынка. Процентная ставка важна, когда свободный переток капитала идет с внешних рынков на внутренний, поэтому сейчас роль процентной ставки фундаментально стала чуть ниже».