«Можно по-разному оценивать приоритетность тех или иных пунктов, безусловно, территориальный вопрос является одним из самых чувствительных. Пока, мне кажется, нет оснований полагать, что позиции сторон по территориальному вопросу сближаются, поэтому, по всей видимости, он в дальнейшем останется одним из самых сложных. Если говорить о контроле над Запорожской атомной электростанцией, то это тоже вопросы технически очень непростые, но все-таки их, наверное, отнести к категории принципиальных было бы некоторым преувеличением. Существуют модели разделенного управления, и здесь, наверное, при наличии политической воли найти какой-то компромисс это возможно. Есть целый ряд вопросов, которые, с моей точки зрения, по крайней мере, являются более принципиальными. И самый главный из них — это вопрос о пределах национального суверенитета Украины. Позиция Зеленского заключается в том, что этот суверенитет не может предполагать каких-либо ограничений, ну, скажем, ограничений на вступление Украины в тот или иной военно-политический союз или каких-то серьезных ограничений на размеры, структуру вооруженных сил Украины, тем более каких-то ограничений, касающихся религиозной или языковой политики украинского государства. Российская позиция другая, как мы знаем, она предполагает, что такие ограничения должны иметь место. Вопрос, скажем, членства Украины в НАТО или вопрос размеров вооруженных сил Украины — это не только внутреннее дело украинского руководства, но и вопрос европейской политики, поэтому он должен так или иначе решаться в контексте переговоров. Вот если удастся найти компромисс в этой области, остальные вопросы могут быть разрешены легче, но пока что, к сожалению, у нас нет оснований говорить о том, что позиции сторон сближаются».

«Пока что есть семь стран, которые возражают против такого решения. Эта коалиция довольно рыхлая. По всей видимости, у фон дер Ляйен есть надежда, что ей удастся эту группу каким-то образом развалить или убедить двух-трех членов Евросоюза. Если это удастся, тогда можно будет все-таки принять это решение, пусть не консенсусом, но, как они говорят, квалифицированным большинством голосов. По крайней мере, можно предположить, что она пытается сделать именно это. Мы пока не знаем возможные варианты, но это будет трудно. Ясно, что каждая из семи стран имеет свои резоны для того, чтобы возражать против решения. Помимо всего прочего, это создает определенный прецедент, который, наверное, некоторые члены Евросоюза хотели бы не допустить. Я думаю, что сейчас идут очень тяжелые переговоры относительно того, какой вариант будет использован, поскольку альтернатива тоже не очень хорошая для Евросоюза. Она тоже чревата осложнениями и финансовыми, возможно, даже и политическими для некоторых стран этой группы, с учетом того, что сейчас во главе большинства государств Евросоюза стоят очень хрупкие политические коалиции. Нельзя полностью исключить вероятность. Это решение может спровоцировать политический кризис и даже привести к смене правительств в одной или нескольких европейских странах».

«Понятно желание премьер-министра Венгрии и его команды максимально сохранить, по возможности даже и расширить экономическое сотрудничество с Россией. Действительно, самое очевидное — это энергетический сектор, и здесь речь идет не только о российских углеводородах, но еще и о возможностях России в строительстве атомной электростанции на территории Венгрии. Это тоже важно для Виктора Орбана. При этом надо учитывать, что Венгрия является страной — членом Европейского союза, и все 19 пакетов санкций, которые Брюссель принимал в отношении России, должны учитываться и Будапештом в своей политике. Будапешт не может нарушить общеевропейские решения, может лишь в некоторых обстоятельствах требовать для себя каких-то исключений или каких-то особых условий, касающихся инвестиционной и торговой деятельности».

«Наверное, термин «блок» в данном случае употреблять не стоит, поскольку речь, насколько можно судить, не идет о создании организации, полноценного института со своей бюрократией, со своими механизмами принятия решений. Речь идет скорее о формировании тактической коалиции, в которой интересы сторон будут в чем-то совпадать, в чем-то расходиться. Если посмотреть на те страны, которые выступают как потенциальные участники коалиции, у них, конечно, разные проблемы с Киевом, Венгрия, наверное, наиболее последовательный критик киевского руководства. Это связано в первую очередь все-таки с наличием довольно крупного венгерского меньшинства в Западной Украине и недовольством Венгрии тем, как Киев управляется с этим меньшинством. Понятно, что у Чехии такой проблемы нет, но есть совпадение интересов по энергетическим вопросам. Я думаю, что, если это получится, это будет некая коалиция, достаточно аморфная, тактическая, но тем не менее важная. Возможно, что в нее захотят вступить и некоторые другие европейские страны, особенно, если в этих странах правые популисты смогут занять серьезные властные позиции. Всегда легче действовать не в одиночку, а в группе, тогда и ответственность делится, и шансы на успех тоже повышаются, потому что одно дело выкрутить руки, скажем, Венгрии, а другое дело противостоять сразу нескольким таким скептически настроенным странам и заставить их подчиниться общей дисциплине ЕС».

«Речь идет о политическом маневре президента: приняв отставку премьер-министра, продемонстрировал, что он готов идти на обострение. Сейчас тестирует позиции основных политических сил во Франции относительно их готовности к дальнейшей эскалации политического кризиса. Если сейчас будет сформировано новое правительство Лекорню, оно будет, возможно, немножко отличаться от прежнего состава кабинета. Возможно, власти пойдут на определенные уступки оппозиции: будет сделан шаг в сторону правых, а не шаг в сторону левых. Очевидно, что ни Макрон, ни другие политические силы не готовы к досрочным выборам в Национальное собрание. За счет этого будут продолжаться политические маневры Елисейского дворца. Может быть, президент не хочет расставаться со своим соратником, но, с другой стороны, он должен понимать, что, идя на такие комбинации, он фактически своего соратника превращает в политического смертника. Поскольку, даже если предположить, что сейчас правительство будет сформировано, бюджет пройдет, но противоречия, которые привели к падению Лекорню, никуда не делись. По-прежнему Пятая республика будет раздираться между Марин Ле Пен и Жан-Люком Меланшоном — между правыми и левыми. Политический центр, который Лекорню представляет, будет оставаться очень слабым, неустойчивым и неспособным балансировать эти расходящиеся интересы левых и правых в стране».