Владимир Брагин

«Видимо, действительно ощущается, что будет перекос спроса и предложения валюты, поэтому скорее всего да, здесь некое послабление, потому что слишком крепкий рубль, слишком быстрое укрепление рубля тоже ни к чему хорошему не приведет. Опять же это область неопределенности, это никому не нужно. Я не думаю, что прям из-за этого рубль начал укрепляться в последние дни, просто нормальная коррекция в рамках такого очень сильного спекулятивного движения. А смягчение валютной выручки мы видим, это как раз речь о том, чтобы все-таки несколько стабилизировать и сбалансировать спрос и предложение валюты на рынке. Вопрос-то насколько хорошо, потому что, если они вынуждены будут не продавать валютную выручку, а рубль при этом будет укрепляться, я не думаю, что для них это будет хорошо. Но с точки зрения больше свободы действий, наверное, да, в этом плане есть плюсы для экспортеров. Пошел перекос в одну сторону, его попытались [остановить], спрос и предложение валюты перекрыли этим сокращением обязательств по продаже валютной выручки. Я напомню, в 2022 году, когда рубль очень сильно укрепился, ЦБ тоже начал откручивать всевозможные валютные ограничения. Тоже самое, да, это было связано с тем, что действительно рубль слишком крепкий. Ну, видимо, здесь те же самые соображения. Потому что действительно, когда рубль укрепляется на 10% за короткое время, как-то это сильно выбивает почву из-под ног тех, кто был сильно с большой экспозицией на валюту».

«То, что выходят действительно хорошие данные по инфляции, говорит о том, что все-таки есть надежда на то, что ситуация со снижением инфляции носит уже системный и, может быть, даже долгосрочный характер. Это хорошая новость, но есть пара моментов. Во-первых, все-таки у нас в следующем году повышение НДС, и это снизит финансовые результаты компаний, заставит их, возможно, это повышение переносить в цены. Плюс индексация тарифов. То есть начало года с точки зрения проинфляционных факторов может быть достаточно напряженным. И остается, опять же, риск с точки зрения рубля. Если возникнет движение в сторону ослабления рубля, тоже можем планы по инфляции нарушить и, соответственно, заставить ЦБ приостановить дальнейшие снижения ставки. Но сейчас, мне кажется, есть достаточно высокая вероятность, что ЦБ может предпринять достаточно решительный шаг по снижению ставки. Я бы так сказал: снижение будет, но, может быть, один процентный пункт или 0,5 пункта. Если же перевесит текущая ситуация, наверное, мы увидим достаточно щедрое снижение — 1-1,5%. Если все-таки ЦБ будет серьезно опасаться инфляционных рисков начала следующего года, я думаю, достаточно символическим будет 0,5%».

«Это вообще эпохальным событием будет, я бы так сказал. В чем ценность независимого регулятора? В первую очередь в том, что он обеспечивает устойчивость экономики на длинном эпизоде, в том числе через то, что он работает иногда как тормоз экономического роста. У велосипедистов есть такая шутка, что хорошие тормоза позволяют ехать быстрее, потому что, если можешь затормозить быстрее, значит ты можешь позволить себе более высокую скорость. Смысл в том, что монетарные власти должны действовать автоматически, анализируя ситуацию, например, в экономике, на фондовых рынках, грубо говоря, что происходит с инфляцией и так далее, и должны действовать контрциклически, не допуская перегрева экономики. То есть, если они понимают, что экономика перегревается, необходимо ее сдерживать, и тем самым повысить долгосрочную стабильность экономики. Как только начинаются разговоры о том, что давайте переподчиним, давайте что-нибудь сделаем такое с ними, чтобы они действовали правильнее, по сути дела это разрушает основополагающий смысл этой конструкции. Когда у вас у власти находится некий президент, и задача его подстегнуть рост экономики, и горизонт планирования у него достаточно короткий — четыре года, один президентский срок, — то перегрев экономики его особо волновать не должен. Потому что по большому счету мы понимаем, что с рисками придется бороться следующему президенту. И вот эти решения, которые принимают монетарные власти, станут приниматься из несколько других соображений, и уже становятся не контрцикличными, а скорее процикличными, то есть в угоду каким-то политическим целям. Пример Великой депрессии: отсутствие и ошибки этого самого контрциклического регулирования. Поэтому краткосрочно ничего не произойдет, этого может никто и не заметить, но долгосрочные риски. И это, наверное, рано или поздно может привести к серьезному экономическому кризису».