В Дюссельдорфе ждут «диких выходных»

Немцы, которые до победы соотечественницы на «Евровидении» в 2010 г. называли это мероприятие «шоу для домохозяек и геев», с нетерпением ждут финала конкурса, на подготовку к которому потратили на порядок больше Осло

Победа Лены Майер-Ландрут год назад на «Евровидении» в Осло стала для немцев первой сенсацией: в последний раз Германия праздновала свой триумф 28 годами ранее и мало кто ожидал, что фортуна будет благосклонна к немцам и в новых условиях, когда на конкурсе необычайно заметно присутствие стран Восточной Европы, предпочитающих оценивать вокалистов не столько по голосу, сколько по паспорту.

Второй сенсацией для немцев оказался выбор в качестве города «Евровидения – 2011» Дюссельдорфа, известного тем, что миру о нем мало что известно. «В отличие от Берлина, у Дюссельдорфа нет долгов, как нет и сексуальности», — заметил обозреватель журнала Spiegel, напомнив, что этот богатый рейнский город с 600 тысячами жителей не может похвастаться ни единой полноценной достопримечательностью — ну, за исключением, может быть, эксцентричных миллионерш в бутиках на фешенебельной Königsallee.

В гонке за «Евровидение» Дюссельдорф опередил Берлин, Гамбург и Ганновер потому, что только там нашелся свободный стадион, достаточно современный, чтобы быть готовым к любой погоде, и достаточно большой, чтобы вместить более 30 тысяч человек.

Резон, веский для Европейского телерадивещательного союза, оказался слабоват для немецкой прессы, которая комментировала приготовления Дюссельдорфа к вокальному состязанию с необычайной едкостью, окрестив его «Дюдельдорфом» (что-то среднее между «Вопледорф» и «Деревня «Дудкино»).

«Интересен ли Дюссельдорф кому-то кроме его жителей?» — вполне серьезно вопрошала Frankfurter Rundschau. Под обстрелом критики оказывалось любое начинание: так, готовность властей Дюссельдорфа потратить 10 млн евро на преображение города в столицу «Евровидения» стала поводом для напоминания, что администрация Осло потратила на «Евровидение 2010» 1,4 млн евро и этого оказалось вполне достаточно, чтобы приток туристов в норвежскую столицу вырос в прошлом году на 14%. А недавно вся Германия хохотала над ошибками в буклете, выпущенном городскими властями: мало того, что английское «Welcome» там превратилось в «Wielcome», так еще в календарь мероприятий вкралась лишняя буква, превратив «Tag der Schulen» («День школ») в «Tag der Schwulen» («День геев»). Последнюю ошибку можно окрестить фрейдистской: «Евровидение» имеет культовый статус среди гомосексуальных европейцев, которых можно назвать душой фестиваля. «Поклонники «Евровидения» приедут на конкурс, даже если он будет проходить в Фукусиме», — заметил Айвор Литл, издатель полусамодеятельной газеты для фанатов конкурса «EuroSong News».

Немцы знамениты организацией масштабных мероприятий — достаточно вспомнить чемпионат мира по футболу, прошедший в 2006 году без сучка и задоринки. С другой стороны, еще свежи воспоминания о трагедии в соседнем Дуисбурге, где во время техно-фестиваля «Love Parade» погиб 21 человек.

Власти Дюссельдорфа заверяют, что праздник будет организован по высшему разряду, однако без ляпа не обошлось уже во время трансляции первого полуфинала конкурса, когда на полчаса комментаторы остались без звука и были вынуждены описывать происходящее по телефону. В Германии телевизионные обозреватели с наслаждением цитируют реплику комментатора Петера Урбана, голос которого стал для немцев символом «Евровидения»: «Напомню, что мы в Дюссельдорфе, а не в Казахстане».

Для немцев этот конкурс стал возможностью заглянуть за кулисы праздника: так в Дюссельдорфе узнали, что логотипы «Евровидения» можно печатать только после официального разрешения телеканала NDR, немецкого организатора состязания, а прибыль от продажи футболок с символикой фестиваля отправляется прямиком в карман Европейского телерадиовещательного союза. Между тем, нет единого мнения, можно ли считать «Евровидение» коммерчески прибыльным предприятием. Пока очевидна лишь выгода владельцев гостиниц в Дюссельдорфе — в мае они подняли цены в среднем на 63%.

Считается, что, заслужив право принимать конкурс, город получает редкую возможность разрекламировать себя для туристов — только телевизионная аудитория «Евровидения» превышает 120 млн человек. Однако рассчитать выгоду сложно. Рекламную емкость «Евровидения 2011» одни маркетологи оценивают в 140 млн евро, другие говорят о 200 млн.

Еще меньше единства в отношении Лены Майер-Ландрут, которая после победы на прошлогоднем конкурсе превратилась в Германии в новую рекламную икону. Автогигант «Opel» убежден, что нынешний всплеск продаж во многом связан с тем, что Лена согласилась стать новым лицом фирмы, пытающейся снова завоевать популярность среди молодежи. Финансовое издание Handelsblatt считает эту стратегию «рискованной». «Важней, если товар говорит сам за себя и не нуждается в популярном лице», — заявил в интервью газете маркетолог Андреас Погода, напомнив, что фирма оказывается в зависимости от имиджа знаменитости. Кстати, отношение немцев к своему кумиру довольно неоднозначно: последний альбом Лены получил платиновый статус в Германии, а концерты проходят в полупустых залах; ее имя у всех на устах, а ее шансы на вторую победу в конкурсе равняются нулю. Не верит в нее и бывший посол Германии в России Андреас Майер-Ландрут, дед юной певицы, который на концертах внучки никогда не был, а за ходом «Евровидения 2011» будет следить по телевизору, находясь в Москве. Для 81-летнего дипломата международный вокальный конкурс интересен, скорее, своим политическим смыслом. В интервью Frankfurter Allgemeine Zeitung Андреас Майер-Ландрут напомнил, что десять лет назад «Евровидение» выиграла Эстония, став, таким образом, первой победительницей из стран непобедившего социализма.

То, что политика играет некоторую роль в голосовании на «Евровидении», признает и немецкий культуролог Ирвинг Вольтер. В своей докторской работе ученый утверждает, что жители Восточной Европы испытывают сильную потребность в обретении национальной культурной идентичности и потому предпочитают голосовать друг за друга. Правда, определяющей он считает не политику, а культурную близость. Так, традиционно голосуют друг за друга не только государства постсоветского пространства, но и страны Балканского региона, а также Скандинавия. Впрочем, проанализировав полувековую историю «Евровидения», немецкий исследователь заверяет, что шансы на победу есть у каждого. Главное, по его словам, чтобы выступление было аутентичным и напоминало о культуре своей страны.