Медь как предсказатель экономического пути

Продолжающееся снижение цен на медь — свидетельство тому, что мировая экономика еще не остановилась в своем падении. Спрос на этот металл можно в определенной степени считать опережающим индикатором экономического развития

Цена на медь уже упала до десятимесячного минимума, и в краткосрочном периоде снижение может продолжиться, поскольку рост в США и Европе замедляется. Но высокие цены на металл привели к снижению уровня запасов в Китае, и эти резервы необходимо будет пополнять. Кроме того, предложение будет оставаться ограниченным. В долгосрочном периоде фундаментальные факторы складываются в пользу сохранения высоких цен. Возможно, сейчас «доктор медь» не так хорошо определяет самочувствие западных экономик, но он может рассказать очень многое о глобальном влиянии Китая, пишет The Economist.

Если в Лондоне закрывается библиотека из-за того, что злоумышленники разворовали медную кровлю и крыша протекает в дождь, это признак фундаментальных изменений в глобальной экономике, пишет обозреватель The Economist. Медь — металл, на котором сказывается глобальная конъюнктура.

Полиция в Лондоне отмечает сильную взаимосвязь между подобными случаями разворовывания медных конструкций и динамикой глобальных сырьевых рынков. По всему миру частота преступлений с медью растет вместе с ее ценой. Из-за кражи кабелей происходят сбои в движении поездов и срывается ремонт телекоммуникационных сетей. Преступники отчетливо чувствуют колебания конъюнктуры в мировой экономике. Медь, как считается, может прогнозировать экономические изменения и указывать на колебания в мировой экономике.

Теория о взаимосвязи меди и экономики кажется убедительной. Отличная электро- и теплопроводность меди означает, что этот металл очень широко используется по всему миру. И не только в проводке. Автомобиль в среднем содержит более 25 кг меди, в электронных устройствах — от ПК до мобильных телефонов — также используется медь, из которой сделаны провода и контакты. Поскольку медь применяется повсеместно, рост спроса на нее должен сигнализировать об увеличении объемов производства и строительства. Так, рынок меди просел на начальных стадиях кредитного кризиса, а затем начал постепенно расти в конце 2008 года, за несколько месяцев до того, как фондовый рынок начал восстанавливаться. Сейчас такая тенденция предвосхищения грядущих событий рынком меди дает поводы для опасений. В то время как участники рынка все больше говорят о риске повторной рецессии, цена на медь упала до десятимесячного минимума.

Медь сейчас менее чувствительна к подъемам и спадам богатых экономик мира, объясняет обозреватель The Economist. И это объясняется влиянием Китая. В 2003 году, до тех пор как проявилась мощь китайской экономики, медь торговалась на уровне 2000 долларов за тонну. В этом году был достигнут рекорд на уровне 10 тысяч долларов, потом рынок отступил до 8400 долларов. Масштабы китайской индустриализации и урбанизации так велики, что сейчас Китай потребляет по меньшей мере 40% (а по некоторым подсчетам — 50%) от общего объема глобального выпуска меди. В 2010 году он достигал 16 млн тонн. К 2020 году глобальный спрос на медь, по оценкам, вырастет более чем на 40% до 27 млн тонн.

Не только медь ощущает на себе влияние китайского спроса. Но именно этот металл — как лакмусовая бумажка рынка и со стороны предложения. Медь лучше всего иллюстрирует трудности, с которыми сталкиваются добывающие компании.

Новых крупных месторождений меди мало. Годовой объем добычи на крупнейшем в мире руднике Эскондида в Чили прошел максимум еще в 2007 году на уровне 1,5 млн тонн. На новом месторождении Оюу-Толгой компании Rio Tinto в Монголии коммерческая добыча начнется в 2013 году, ее объем может в итоге быть вдвое меньше.

В дальнейшем дополнительные поставки меди будут все более зависимы от менее крупных рудников с более глубоким залеганием и более низким качеством руды, комментирует The Economist.

Кроме того, как отмечает аналитик Barclays Capital Гейл Берри, новые источники будут находиться в регионах с более высокими рисками — в медном поясе Африки от Замбии до Конго. У китайцев также есть рудник в Афганистане, пишет The Economist. Нехватка необходимой инфраструктуры — автомагистралей и железных дорог, электро- и водоснабжения, а также усложняющийся год от года процесс получения разрешений на добычу — все это будет означать существенный рост издержек по новым проектам.

И это пророчит трудности с предложением на рынке. Сроки ввода в эксплуатацию новых проектов постепенно увеличились до семи-восьми лет, пишет The Economist. Дальнейшее извлечение ресурса на существующих рудниках также несет в себе дополнительные трудности. Добывающие компании в первую очередь эксплуатируют более эффективные сегменты месторождения. Чем больше глубина разработки проекта, тем ниже сорта руды и тем дороже обходится ее извлечение. Все эти трудности, а также устойчивые цены на железную руду и уголь, которые добывать проще, приводят к тому, что крупнейшие многопрофильные добывающие компании делают выбор не в пользу меди и направляют инвестиционные потоки на разработку других сырьевых ресурсов.

Это говорит в пользу высоких цен на медь. Как и то, что у меди мало хороших альтернатив, а в тех сферах, где это возможно, они уже давно применяются.