Почему французы не любят своего президента

Если президент Саркози не будет переизбран на второй срок, как предсказывает накануне первого тура выборов ряд опросов, то главной причиной его поражения будет удивительно сильная личная неприязнь, которую он вызывает у соотечественников. Чем же можно ее объяснить?

С момента своего избрания на пост главы государства в 2007 году Николя Саркози, как никто из президентов в новейшей истории Франции, стал объектом презрения и нападок. И это не похоже на несогласие с его политикой.

Каждый лидер ожидает враждебной реакции на свои действия. Но Саркози не любят не за то, что он делает, а просто за то, какой он есть. «В обществе распространена иррациональная ненависть к Николя Саркози, и это главный фактор на этих выборах», — говорит Жан-Себастьян Фержу, редактор новостного сайта Atlantico.

«Я называю ее «иррациональной», потому что это именно так. Судя по опросам, когда людей спрашивают о тех или иных политических шагах Саркози — не называя его имени — они склонны поддерживать его политику. Но голосовать за него они все равно не собираются», — говорит журналист.

Фержу дает такое объяснение столь враждебного отношения: Саркози — это первый французский лидер, который, не стыдясь, объявил о своей принадлежности к правому лагерю.

Нелюбовь богемы

«В этом есть ирония судьбы — на самом деле его идеология абсолютно не упорядочена. Его талант — энергия и движение, и невозможно проследить, какую интеллектуальную традицию он продолжает», — говорит Фержу. «Но когда он не постеснялся сказать, что он — за политику правых, это запомнилось. Тогда поднялась огромная волна негативных откликов».

«Надо понимать, что на протяжении многих лет французские правые полностью проигрывали левым в интеллектуальном соперничестве. Так называемые «партии правого крыла» упирали на один-единственный аргумент: что они лучшие управленцы, чем левые. Они могут эффективнее руководить. Но поле битвы за идеи, за ценности они давно оставили левым».

«При Саркози столь приятное положение вещей закончилось. И за это его тоже ненавидят», — подводит итог редактор Atlantico.

Тон в «саркофобии» задают в кафе и салонах буржуазного Парижа, где для президента не находят иных слов, кроме «вульгарщина», «помешанный на деньгах», «полурасист» и просто «опасный».

Не так давно кинорежиссер Матье Кассовитц заявил, что если президент выйдет во второй тур этих выборов, это будет означать, что Франция — «страна неофашистов и коллаборационистов».

Сатирик и актер Кристоф Альвек сказал в интервью, что Саркози «опасен для общества», «прилетел с другой планеты», что он «верит в свою собственную ложь» и психически «ненормален». «Если он так сильно любит деньги — пожалуйста, но это его проблемы, так пусть идет работать банкиром или еще кем. А нас оставит в покое!», — заявил популярный артист.

Любовь к шику

Пять лет назад свою победу на президентских выборах 2007 года Саркози отпраздновал в дорогом ресторане «Фуке» на Елисейских полях. И все эти пять лет ему припоминают этот ужин как яркий символ «роскошного образа жизни», которому будто бы привержен президент.

Как уже устали повторять сторонники Саркози, видных деятелей социалистических сил тоже очень часто можно видеть в дорогих парижских заведениях. В 2002-м жена кандидата-социалиста Лионеля Жоспена расписывала в интервью глянцевому журналу, как она совершает шопинг в Ле Бон Марше — аналоге гастрономического отдела лондонского универмага «Хэрродс» или других супермаркетов для богачей.

Но то было утонченное разбрасывание деньгами, поэтому публика не возмущалась.

С точки зрения правого публициста и журналиста Жиля-Уильяма Голднаделя, корни «саркофобии» лежат в общественной культуре, которая до сих пор очарована левым движением и его лозунгами.

«Это старая революционно-романтическая традиция — кидаться на борьбу со всем, что имеет привкус денег или привилегий», — говорит он. «И этот настрой поддерживается журналистами, которые все поголовно левые».

«Социологические опросы показывают, что от 80 до 95% журналистов во Франции придерживаются левых или крайне левых взглядов. Они помешаны на так называемых «пороках Саркози» и постоянно пишут и говорят о них», — говорит публицист.

Неприятная правда

Другую интерпретацию предлагает писатель Андре Беркофф — автор книги «Охота на Саркози». Истинная причина — не ресторан «Фуке», не блеск, цацки и прочая чушь, считает Беркофф. Французы не любят Саркози потому, что он — «неправильный» президент.

«Когда де Голль основал Пятую республику, он построил институт президентства, очень напоминающий монархию. И с тех пор все президенты, и от левых, и от правых, с радостью придерживались этой линии. Но тут приходит Саркози и говорит: «Я не хочу быть королем, я буду политиком. Я хочу быть чем-то вроде футбольного тренера».

Для Андре Беркоффа еще одно объяснение «аллергии» на президента в том, что он сказал французам неприятную для них правду.

«Французы жили без забот, пока правили Миттеран или Ширак — лидеры, которые подкармливали возникшую после Великой революции веру в то, что французы — некая избранная нация, к которой неприменимы обычные законы экономики», — считает писатель.

«И сейчас во Франции широко распространено это чувство, что мы будто бы можем проложить для всего мира новый путь, каким еще никто не шел. Посмотрите на успех кандидата (от коммунистов) Жан-Люка Меланшона». «Но Саркози ткнул пальцем в эту иллюзию — и она лопнула. И опять же, его за это ненавидят», — говорит Беркофф.

Голосование сердцем

По мнению Фержу, Голднаделя и Беркоффа, эти президентские выборы для Саркози уже проиграны, и виной тому — царящая в обществе «саркофобия».

Но профессор Сорбонны, социолог Мишель Маффесоли предпочитает не торопиться с выводами.

Он согласен с тем, что Саркози превратился в тренировочную мишень для ударов, и что в официальной среде масс-медиа, в университетах, среди людей искусства господствует враждебность по отношению к нему. Однако Маффесоли не ставит знак равенства между мнением публичных фигур и мнением публики, между настроем интеллигенции и предпочтениями народа.

Населению в его массе Саркози гораздо более симпатичен, считает социолог, и более понятен, чем принято думать. «Во французской общественной жизни два или три столетия доминировали рациональные идеи эпохи Просвещения. Но эти идеи — которые, если можно так сказать, сформировали современность, — теперь уступают место идеям и ценностям пострационального, постмодернистского общества».

«В этих новых реалиях эмоциональные мотивы гораздо более важны, чем рациональные или интеллектуальные. И похоже, что Саркози интуитивно уловил это. Он на одной волне с обычными людьми — гораздо ближе к ним, чем интеллектуалы, которые верховодят в политической и общественной жизни», — говорит профессор.

Маффесоли не верит опросам общественного мнения, потому что люди знают, что от них хотят услышать, и занижают истинную степень поддержки Саркози, считает он. «Однако в кабине для голосования всё будет иначе: кабинка подобна материнской утробе, в которой для человека есть только эмоциональные связи. Они будут прислушиваться к сердцу, а не к разуму».

«Вот почему я думаю, что для Саркози еще не всё потеряно», — говорит Маффесоли.

Но, что бы ни думал профессор Сорбонны об опросах избирателей, они довольно категоричны и надежд президенту почти не оставляют. Как указал Жан-Себастьян Фержу, «более 60 процентов тех, кто будет голосовать за [кандидата от социалистов] Олланда, говорят, что сделают это только ради того, чтобы избавиться от Саркози».

Не лучшее начало для «новой политической эры», которая, возможно, начинается во Франции.

Хью Скофилд, Би-би-си, Париж