«Сигары идут туда, где есть деньги»

В мире курильщиков сигар — всего 1%. Несмотря на это, оборот данного бизнеса — миллиарды долларов. О сигарном бизнесе в России, его перспективах и особенностях BFM.ru рассказал Вячеслав Кирсанов, чья компания производит сигары в Никарагуа

В мире курильщиков сигар — всего 1%. Несмотря на это, оборот данного бизнеса — миллиарды долларов. О сигарном бизнесе в России, его перспективах и особенностях BFM.ru рассказал Вячеслав Кирсанов, чья компания производит сигары в Никарагуа.

— Каков объем российского рынка сигар и доля на нем отечественных брендов?

На этот вопрос вам даже ФТС не ответит, потому что на рынке до сих пор присутствует кубинская контрабанда, и думаю, что будет присутствовать еще долго. Что касается российских брендов, то это где-то вторая цифра после запятой в процентном соотношении.

— Сколько же любителей сигар среди всех курильщиков, в мире и в России?

— По России сложно сказать, потому что как таковых исследований и опросов не проводилось. Согласно мировой статистике, около 5% курильщиков составляют те, кто курит самокрутки, трубки и сигары, причем на последние приходится лишь где-то 1%. В США цифра может достигать 25-30%, но в Индии или Китае это после запятой двадцатый ноль.

— Как кризис повлиял на сигарный бизнес, насколько сократились объемы продаж? Как изменились клиентские предпочтения?

— Количественно не сильно сократились. Я могу говорить в рамках своей компании, потому что представляю четыре компании в России и еще сам произвожу сигары. В абсолютном значении продажи упали на 15-20%. В рублях осталась та же самая сумма, однако сигары — стопроцентно импортный товар, все приходит за доллары, за исключением одного европейского поставщика из Европы, поэтому надо корректировать на 30-35%.

Почему не снизилось количество продаваемых сигар? Так называемые афисионадо теперь выбирают более дешевые в долларовом исчислении позиции. Нижний премиум, стоивший до кризиса 120-150 рублей, сейчас подорожал до 200 рублей и чуть больше — это самый востребованный сегмент. Не сильно изменился спрос на сигары в ценовом сегменте до 10 долларов, а средние позиции (от 10 до 20 долларов за сигару) — вот это самый непродаваемый сегмент. Хай-премиум (стоимостью свыше 25 долларов) по-прежнему продается мало и скачками.

— А меньше курить не стали?

— Курильщик сигар курит не только потому, что хочет получить некую порцию никотина. В большей степени он это делает для удовольствия, для того, чтобы получить привычный вкус. Афисионадо курит три сигары в день, больше — это если не фрик, то просто человек, который много курит. В России правильным афисионадо я бы считал того, кто выкуривает две сигары в день, однако большинство курит где-то одну сигару в два дня.

— Каковы основные проблемы, с которыми сталкивается сигарный бизнес в России?

— Перекос в налогообложении, непонятно чем мотивированный. В 1994 году, когда формировался такой институт налоговых сборов, как акцизы, за разработкой шкалы акцизов обратились к компании Philip Morris, имевшей в своем портфеле исключительно сигаретные бренды. Естественно, их рекомендации были дискриминационными по отношению ко всем другим видам табачной продукции.

Тогда акциз на тысячу сигарет составлял 15 рублей, на тысячу сигарилл — 150 рублей, а на одну сигару — семь рублей. Некорректно сравнивать одну сигарету и одну сигару, но для примера: в одной сигарете 0,8-1 грамма табака, а в сигаре среднего формата — порядка 18 грамм. Как ни крути, это не полкилограмма, соотношение совершенно иное.

Кроме того, происходит двойное налогообложение на сигары из Доминиканской республики — двойная пошлина и двойной акциз. Как следствие — двойной НДС, который в конечном итоге платит потребитель.

Это основные сложности, не считая периодических поползновений со стороны СЭСа ограничить курение в стране. Хотя, опять же, сигара и ограничение курения между собой не связаны: человек не будет курить сигару на перемене в туалете или на остановке, между делом, или идя быстрым шагом от автобуса к дому. Она предполагает достаточно изолированное место, потому что даже в рамках семьи один человек может с удовольствием курить сигару, а другой — не выносить ее запаха.

— Не приходилось объяснять российскому потребителю, что курение сигар — это хорошо и правильно?

— Нет, зачем объяснять, что сигара хорошо. Как ни крути, это все равно никотин. Конечно, вреда меньше, чем в сигарете, по той простой причине, что сигара курится не в затяжку. Однако невозможно научить человека курить сигару, задавшись такой целью — научить курить сигарету в разы проще. Это время и деньги, ведь сигары недешевый продукт, в том числе и благодаря нашему государству. К этому нужно прийти — поэтому так мало курильщиков сигар в возрасте до 30 лет, в основном «золотая молодежь».

— Вопрос лично к вам. Как вы пришли в этот бизнес, чем он вас заинтересовал?

— Это просто стечение обстоятельств. В 1995-м году у одних было желание продать, у других — купить, а я оказался посередине. Потом втянулся и понял, что это то, что мне нужно в жизни.

— А как у вас возникла идея раскрутить собственный бренд?

— Эта идея возникла у моего партнера Эдуардо Фернандеса, с которым у нас сложилась теплая дружба. В одну из моих поездок в Никарагуа он заявил: «Слава, тебе нужно сделать свои сигары». Я говорю: «Зачем?» — «Ты разбираешься в табаке, ты разбираешься в сигарах, тебе это интересно. Ты не торгуешь сигарами, а несешь их людям, и делаешь это с удовольствием». — «Эдуардо, успокойся, это все равно, что ты водку начнешь делать. Полная глупость».

Тем не менее, в голове у меня это отложилось, и на новогодние праздники я решил попробовать сделать сигары в качестве корпоративных подарков. Ежедневники, ручки и так далее — это банально. Я сделал небольшое количество — 150 сигар, 15 подарочных коробок для самых близких. Была очень интересная реакция: покурив, мне позвонили и спросили, когда эти сигары будут в продаже. Я говорю: «Да никогда не будут, это даже не пиар-акция, а просто комплимент друзьям».

Чем больше я занимался сигарами, тем интереснее было понять свои возможности. Я научился распознавать табаки и попробовал сделать свою смесь, свой вкус. Правда, жутко мандражировал. В первый год я выпустил всего 10 тысяч сигар и был готов к мысли, что все эти 10 тысяч придется выкурить мне и моим близким друзьям, не потому что они этого хотят, а потому что я им это буду дарить.

— Сейчас сколько производите?

— В позапрошлом году я выпустил 30 тысяч, в прошлом тоже 30 тысяч. В этом году — еще не знаю, я кручу сигары в августе, совмещая поездку на выставку в Штаты и визит на фабрику. Я остаюсь там на пару недель, и сигары крутятся при мне.

Мне непонятна нынешняя ситуация, потому что происходит переориентация на более дешевый сегмент. В силу многих причин себестоимость моих сигар достаточно высока, я заложил высокую планку с первой партии. Нужно было делать перфектные, ультимативные сигары, чтобы о них не было промежуточного суждения — «вроде неплохо, но и особо не хорошо». Либо «отвратительно», либо «супер». Сигара должна быть со своим лицом, что предполагает дорогой материал. К тому же я придумал нестандартные для того времени форматы.

До кризиса сигара становилась все короче и толще, чтобы, потратив минимальное количество времени, получить вкус большой взрослой сигары. Нынешняя картина более-менее прояснится летом, на ежегодной выставке в Нью-Орлеане, где присутствуют практически все табачники мира. Не секрет, что Америка потребляет 70-75% мирового производства сигар.

— Каков уровень рентабельности в среднем по сигарному бизнесу?

— Рентабельность где-то на уровне 70-80%, в годовом исчислении это дает процентов 20. Создаются большие складские остатки для продажи, а для производства у меня зарезервирован табак на 5 лет вперед. Каждый год я чуть-чуть докупаю, чтобы незаметно менялась смесь табака. Поэтому аккумулированы приличные суммы относительно стоимости продукта.

— Сколько идет наценка в рознице?

— В магазине от 50%, в сетях — около 10-15%. Мы сотрудничаем с Metro. Последнюю отгрузку я им сделал в марте, а предпоследняя была в октябре. Они отказывались принимать новые цены в связи с девальвацией рубля, но свои бонусы и прочие вычеты вздули до неприличия высоко. Лишь путем долгих споров и переговоров мы вышли на паритетные условия.

— Если рассматривать отгрузки по России, основное количество сигар идет в Москву и Петербург?

— Нет. На Москву приходится лишь около 10%. Сигары идут туда, где есть деньги — это Екатеринбург, Нижневартовск, Тюмень, Новосибирск, юг России, Краснодарский край, Сочи. Ростов, Волгоград — немного послабее. Калининград, Красноярск. Туда, где есть индустрия, либо ресурсы добывающей отрасли, либо серьезные госпрограммы, нацпроекты. Туда, где есть финансирование и рабочие места, где появляются топ-менеджеры.

Курить сигару — это хороший тон в среде бизнеса. Прелесть сигары в том, что она может быть как коммуникатором, так и антикоммуникатором. Если ты хочешь оградиться от общения с кем-то, ты закуриваешь сигару и делаешь вокруг себя виртуальный палантин из дыма. И наоборот, если тебе нужно пообщаться, ты закуриваешь сигару, подходишь и завязывается общение.

— Какими вы видите перспективы сигарного бизнеса в России? Завязаны ли они на развитие кризиса?

— В некотором смысле, да — с рекрутами будет напряженка. Когда человек выбрасывает даже дорогие сигареты в железных банках и берет сигару, он как бы переходит на другой уровень. В условиях кризиса будет больше дауншифтеров, чем тех, кто стремится в гору. Я вспоминаю 1998 год, тогда падение в среднем по году было 30%. А с 2000 года рост продаж был на уровне 20% ежегодно.