Бразилия отыграла экономический карнавал

После карнавала прошедшего десятилетия бразильская экономика, кажется, сбилась с курса. Британская The Financial Times анализирует «узкие места», блокирующие прогресс крупнейшей латиноамериканской модели

Теперь, когда европейская, американская и японская экономические модели переживают не лучшие времена, миру не хватает золотых стандартов, которыми можно руководствоваться. Следующие несколько лет будут решающими в определении вектора мировой экономики, в то время как для каждой из стран БРИК — Бразилии, России, Индии и Китая — возникает сильное искушение обратиться к старым социалистическим моделям или государственному контролю экономики в интересах сохранения рабочих мест. Задача заключается в том, чтобы усвоить уроки западных стран без полного отказа от западной модели, полагают комментаторы The Financial Times.

До недавнего времени бразильское процветание в значительной степени опиралось на сырьевой рынок: ресурсы железной руды и сои подпитывали стремительный подъем, который к 2010 году разогнался до темпов в 7,5% в год.

Но затем экономика стала снижать обороты, в этом году рост ВВП прогнозируется всего лишь на уровне 2%. Промышленный сектор по большей части неконкурентоспособен на мировом рынке. И только потребители, кажется, держат оборону. Несмотря на быстрый подъем, в образовании и инфраструктуре Бразилия в числе отстающих, и отсутствие прогресса в этих областях мешает экономике работать на полную мощность, комментирует The Financial Times.

Если в начале века все складывалось как нельзя удачнее, то теперь власти Бразилии внезапно оказались на перепутье и вынуждены переосмыслить стратегический курс.

Как выйти на такой уровень потребления, как в США, создать столь же развитый сектор госуслуг, как в Европе, и обеспечивать подъем, как в развивающихся экономиках?

Успех и процветание Бразилии относили на счет «модели Лулы» — по имени бывшего президента Луиса Инасиу Лулы да Силва. За два срока у власти с 2003 по 2010 ему удалось увеличить численность среднего класса в стране более чем на 30 млн человек благодаря росту зарплат, потребительского кредитования и социальных выплат.

Но бразильской модели с акцентом на потребление, поддерживаемое государством, не хватало действенной стратегии в расширении ресурса инфраструктуры и образования, чтобы обеспечить соответствующее ускорение развития экономики. Вновь вернулась долго преследовавшая экономику инфляция, достигшая в 1993 году пика в 2477%. В прошлом году центробанку пришлось повысить процентные ставки, что резко ударило по динамике роста.

В целом по развивающемуся блоку темпы экономического подъема теперь снижаются — с 6,3% в 2011 году, согласно данным МВФ, до 5,7% в 2012. Это, разумеется, намного выше, чем 1,4%, прогнозируемые в развитых странах, но по сравнению с 8% по состоянию до 2008 года торможение очень заметное.

Средний класс в странах развивающегося рынка не хочет знать отказа в своем стремлении к западному уровню жизни, комментирует The Financial Times. Но рост в этих государствах теперь будет намного медленнее, чем раньше. Кроме того, он будет меньше опираться на экспорт продукции в состоятельные страны, а будет скорее зависеть от спроса в развивающемся сегменте.

Коррекция может быть достаточно жесткой, особенно для стран, где недостаточно активно и успешно проводятся реформы, отмечает The Financial Times, добавляя, что не в меньшей степени это касается России. Многое будет зависеть от доступа к международному кредиту и инвестициям.

В этом году нынешний президент Бразилии Дилма Русефф снизила безработицу до рекордного минимума — менее 6% и увеличила минимальную зарплату. Благодаря этому она имеет рейтинг поддержки в 77%.

Но торможение в экономике, усиливаемое падением цен на сырьевых рынках и влиянием кризиса в еврозоне, вновь заставляет задуматься о причинах, по которым Бразилия, по-видимому, не может достичь темпов роста выше долгосрочной средней в 4%, не спровоцировав инфляцию, пишет The Financial Times.

Пожалуй, больше всего тревожит неконкурентоспособность большинства отраслей промышленности на международном рынке.

Представители крупнейшего в Латинской Америке сталелитейного предприятия Gerdau говорят о «деиндустриализации» цепи поставок стали в Бразилии, по мере того как дешевое сырье из Азии подрывает рынок собственной продукции. Глава автомобильной компании Nissan-Renault Карлос Гон в прошлом году подчеркивал, что ему выгоднее использовать сталь, произведенную из бразильской железной руды в Южной Корее, чем закупать местную продукцию.

Еще одно «узкое место» бразильской экономики — рынок квалифицированных кадров. По шкале Международной программы по оценке учащихся (тест PISA), Бразилия оказывается позади многих других развивающихся стран, подчеркивает The Financial Times.

Отчасти из-за низкого уровня образования рост производительности труда в стране за последнее десятилетие составлял всего 1,5% в год по сравнению с 4% в Китае, отмечает эксперт Колумбийского университета.

Дефицит профессиональных кадров сказывается на ситуации в растущих отраслях. По словам Рикарду Гедеша из рекрутинговой компании Michael Page в Рио-де-Жанейро некоторые компании-клиенты в процветающей нефтяной отрасли так отчаянно ищут сотрудников, что готовы платить практически любые суммы.

Процентные ставки до недавнего времени были очень высокими — из-за сильной инфляции. Поэтому можно было получать хорошую доходность по депозитам, и не было достаточных стимулов инвестировать в более рискованные и долгосрочные инфраструктурные проекты.

Среди прочих проблем — громоздкий государственный аппарат и налоговая система: даже когда выделяются средства для инвестирования, проекты могут погрязнуть в бюрократии. Крупнейшая добывающая компании Бразилии Vale жаловалась, что на получение всех экологических разрешений для своих предприятий тратит более трех лет.

Низкая норма сбережений также представляет сложность для Бразилии — показатель на уровне 16% в разы ниже, чем в Китае и Индии. И не последнюю роль в этом играет государство: налогообложение здесь не меньше, чем в Европе, но большая часть выручки расходуется на зарплаты, пенсии и процентные выплаты.

Сократить госсектор было бы непросто. Как отмечают аналитики, большой госсектор — это выбор бразильских избирателей. В среднем жители страны скорее предпочтут модель с активной ролью государства, чем американский свободный капитализм.

«Раньше вся Латинская Америка видела в Европе идеальную модель и ожидала, что в один прекрасный день, если повезет, Бразилия, Аргентина и Колумбия станут Португалией, Италией, Грецией или Испанией. Но теперь, учитывая кризис в еврозоне, все не так. И все более привлекательной и правдоподобной представляется модель Китая», — цитирует британское издание мнение одного из внешнеполитических чиновников.