Иранская ядерная программа — вопрос номер два саммита ШОС

Строительство энергоблока АЭС, непоставка С-300 и близкие позиции по ситуации в Сирии — в таком контексте Москва и Тегеран проведут переговоры на саммите ШОС

Иранская ядерная программа — вопрос номер два программы саммита Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) после разбора сирийского конфликта. Владимир Путин намерен обсудить с новым иранским президентом Хасаном Роухани, в частности, и вопросы военно-технического сотрудничества Москвы и Тегерана.

Что перевесит на переговорах: схожие настроения или обиды — обещанные, но так и не поставленные Ирану С-300 и ядерные ограничения Совбеза ООН?

Правда ли, что Москва сделала Тегерану предложение: поставить пять дивизионов ракет ПВО «Антей 2500», чтобы Иран отозвал четырехмиллиардный иск к «Рособоронэкспорту» за срыв прежних поставок комплексов С-300? Пресс-секретарь Путина ответил — нет. А жаль, сказали в свою очередь аналитики. Посол Ирана в России уже успел подтвердить в витиеватой восточной манере, что ракеты важнее денег или обид. Поставить С-300 Ирану помешали добровольные санкции, то есть указ президента Медведева об ограничениях военно-технического сотрудничества, говорит главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов:
«Это, наверное, какой-то выход из тупика, а главное, что это позволит России сохранить лицо, потому что на официальном уровне было заявлено, что Россия не будет поставлять С-300 ПМУ, ну и, с формальной точки зрения, С-300 В под это не подпадает. Контракт же с Ираном чуть ли не 2007 года. Иран даже на тот момент внёс аванс, и Россия, получается, невольно свои обязательства нарушила».

Правда ли, что Москва готова подписать с Тегераном соглашение о строительстве второго энергоблока АЭС в Бушере? Источник «Коммерсанта» в Кремле говорит: да. Официально: уже 24 сентября иранской стороне передадут в эксплуатацию первый энергоблок атомной электростанции. И снова пресс-секретарь президента дипломатично сказал: «будет обсуждаться взаимодействие в атомно-энергетической сфере, в том числе и в контексте Бушерской АЭС — эту тему нельзя обойти». Но не стоит ждать легкого сотрудничества России и Ирана, потому что взаимных обид хватает, говорит директор Центра общественно-политических исследований Владимир Евсеев.

«После непоставки комплексов С-300 ПМУ-1 в Иране считают, что Россия предала. Многие считают, что строительство Бушерской атомной электростанции задерживалось сознательно, — говорит Евсеев. — Далеко не всегда президент Ахмадинежад вёл себя соответствующим образом, когда встречался с российскими лидерами. И одна встреча, которая состоялась в Стамбуле, вызвала у российского руководства очень серьёзное раздражение, когда, по сути, России стали угрожать».

Правда, что Иран уже не тот, как при Ахмадинежаде? Да, говорят эксперты: новый президент Рухани пытается добиться ослабления санкций. Экспорт нефти, основной источник доходов Ирана, за последний год сократился почти вдвое. Ежегодные потери — 35 млрд долларов. Отсюда рост безработицы, сокращение производства, падение курса риала и такое искреннее желание прийти к компромиссу со странами «Шестерки», от которых зависит разморозка банковских счетов, торговля, закупки оружия и атомной энергетики. При этом Ирану важно сохранить лицо, как будто они не прогнулись под санкциями. И позиция по Сирии вольно или невольно сближает Россию и Иран. Не зря же Госдума единодушно слилась в ультиматуме: «если США ударят по Сирии, в ответ мы поставим больше оружия в Иран».