В Москве проходит форум «Открытые инновации». С руководителем кластера космических технологий Фонда «Сколково» Алексеем Беляковым побеседовал главный редактор Business FM
Фото: Дмитрий Рогулин/ТАСС
Алексей, сразу вопрос от человека, который с трудом понимает, как некрупные стартапы могут выходить в космос. «Сколково» и космос — какая связь?
Алексей Беляков: Связь прямая. Известно, что сейчас частная космонавтика является довольно мощным трендом во всем мире. Сейчас частные космические компании, в том числе, стартапы, активно выходят в космос, активно выходят на рынок, уже есть несколько историй успеха на Западе. Это и компания SpaceX, которая занимается производством новых ракетоносителей, это и компания Skybox Imaging, которая занимается производством спутников.
Начнем с того, что в Америке и самолеты тоже производят абсолютно частные компании, а вот у нас пока что все-таки самолеты производят государственные корпорации. И Space X, и компания Virgin — это компании с десятками миллиардов долларов инвестиций, огромные компании. Вот, что под крылом «Сколково» могут такого масштаба компании произрастать, или все-таки мы говорим пока что о чем-то другом?
Алексей Беляков: Конечно, мы все над этим работаем, и мы все надеемся, что когда-то под крылом «Сколково» и, вообще, в принципе в России будут произрастать компании такого масштаба, но пока мы говорим немного о другом масштабе, но успехи уже есть. Например, одна из компаний, которая здесь представлена, Dauria Aerospace — это стартап, компания малого бизнеса, компания была создана всего четыре года назад выходцами из ритейл-индустрии Михаилом Кокоричем и Сергеем Ивановым. За недолгое время существования добилась определенных успехов, в частности, это была одна из первых частных российских компаний, которая стала подрядчиком по выполнению федеральной космической программы. Dauria произвела в рамках этой программы малый аппарат для наблюдения за Землей, для фотоснимков. Помимо этого недавно Dauria подписала соглашение о создании совместного предприятия с китайцами. В рамках этого предприятия уже будут создаваться спутники высокого разрешения. Если, например, для Роскосмоса компания работала над спутниками среднего разрешения, то сейчас речь идет уже о производстве спутников высокого разрешения — до 1-2 метров. Это, действительно, следующий шаг в развитии компании, есть некое поступательное движение. Конечно, пока что мы не можем говорить о каком-то взрывном росте или безусловном успехе, но есть поступательное движение, как в психологическом плане, так и в финансовом. Привлечение инвестиций от международных инвесторов — это, безусловно, такой знак качества, печать качества, которая свидетельствует о многом.
Вы говорите, всего четыре года. За эти четыре года были разработаны такие уже интегрированные продукты, как спутник. Я понимаю, если бы некие компании малого и среднего бизнеса производили определенные детали, которые бы покупали наши более крупные производители, связанные с космосом, но здесь речь идет о конечном продукте. И вот четыре года, не очень понятно, как это у нас, по-моему, все наши научно-исследовательские институты за четыре года от и до ничего не производили никогда.
Алексей Беляков: В этом и есть секрет успеха частных компаний. Люди, которые основывают эти компании, они принципиально иные подходы в проектировании используют, в производстве, в выходе на рынок.
У них были свои деньги?
Алексей Беляков: Конечно, были свои деньги.
Потому что мы считаем, что там космическая технология, поскольку там все штучное, все высокоточное, все необыкновенное, уникальное, это не то, что даже автомобиль собрать, соответственно, это опытные производства, сложный ресерчинг, девелопмент, работа. Сколько денег в данном проекте было задействовано?
Алексей Беляков: Конечно, проект получил некие начальные инвестиции. Прежде всего, это были инвестиции самих основателей — несколько миллионов долларов было вложено. Помимо этого были вложены деньги венчурных фондов российских. Без начального стартового капитала, конечно, этот проект не состоялся бы. Вопрос в размере этого капитала. Одно дело — компания, которая со стартовым капиталом порядка 20 млн долларов может создать спутник, выйти на рынок и привлечь уже следующие инвестиции. А другое дело, если мы говорим о больших государственных корпорациях, 20 млн долларов для них — это, по сути, ничто. И Dauria же получила этот контракт не просто так, то есть был конкурс, в котором участвовали и госкорпорации, и, по-видимому, Dauria наиболее экономически эффективное решение и наиболее продвинутое, с технической точки зрения, решение и в итоге победила на этом конкурсе.
Это, наверно, очень яркий пример, очень интересный, есть ли еще какие-то?
Алексей Беляков: Да, еще одна компания, которая представлена здесь на нашем сколковском стенде, компания называется RoboCV. Это другой интересный пример, когда космические технологии, технологии, которые когда-то разрабатывались для освоения ближнего и дальнего космоса, уже с успехом применяются здесь, на Земле. В свое время основатели RoboCV участвовали в проекте, который назывался Google X Prize, они создавали систему компьютерного зрения для лунохода. В Google X Prize они не выиграли, не заняли никаких призовых мест, но система, которая была разработана, сейчас применяется для управления погрузчиками на складских помещениях. Система представляет из себя некий программно-аппаратный комплекс, который позволяет погрузчику передвигаться по территории склада абсолютно автономно, без оператора.
А кто покупает? Делали они это для лунохода, чей должен был быть луноход?
Алексей Беляков: Луноход должен был быть частным, российским. Денег на большой луноход они не нашли, нашли деньги только на систему управления, собственно, ее уже сделали. Пилотный проект они реализовали на большом складе Samsung в Калужской области. Там шесть погрузчиков сейчас бегают, и, по моей информации, эти погрузчики оправдали свои ожидания. Также есть у них ряд проектов с крупнейшими российскими ритейлерами, которые и в Московской области, и в других регионах, которые сейчас эти погрузчики используют в пилотном режиме. То есть, основную ценность, которую получает их клиент, это возможность серьезно сократить штат, который занимается управлением склада, операторов этих погрузчиков.
По моим неглубоким представлениям, на этом рынке у них должна быть масса конкурентов. Просто я был в Роттердаме в порту, в котором вообще все происходит автоматически, включая прохождение таможни: от разгрузки корабля большим краном до перекладки не на маленький погрузчик, а на целый грузовик, который ходит определенным маршрутом. Все вообще без единого человека, то есть в принципе такие системы в мире уже существует.
Алексей Беляков: Это говорит о том, что система действительно востребована. Но одно дело, когда вся инфраструктура изначально создается под то, чтобы все процессы были автоматизированы, и основная ценность в том, что ты приходишь на самый обыкновенный склад, и если ты этот склад можешь положить на карту, запрограммировать карту, то погрузчик будет двигаться потом автоматически.
Если в целом, то этот рынок, который создан, инновационным частным малым и средним бизнесом российским в сфере космической техники, можно ли его оценить в деньгах?
Алексей Беляков: К сожалению, такие компании, как Dauria, наверно, являются исключением из правил. В основном мы работаем по модели, когда частные компании интегрируются в цепочки поставок госкомпаний и прилагают какую-то свою инновационную продукцию. Это могут быть датчики, это может быть система управления. Несмотря на то, что это действительно уровень комплектующих, здесь есть определенное ноу-хау, определенные исследования и действительно прорывные разработки.
