Ольга Арцимович о музее Окуджавы: «Я пойду на все жертвы, но мне нужна гарантия»

Что происходит с музеем Булата Окуджавы, который год назад лишился статуса самостоятельного федерального учреждения? Вдова поэта обратилась за помощью лично к президенту. Как развивались события после этого?

На торжественном приеме в честь дня рождения Наины Ельциной за помощью лично к президенту Владимиру Путину обратилась вдова поэта. В интервью Business FM Ольга Арцимович рассказала о том, что последовало за этим разговором:

Ольга Арцимович вдова Булата Окуджавы «Я действительно разговаривала с Владимиром Владимировичем о судьбе музея, и я думаю, что он понял — у меня безвыходная ситуация, только поэтому я позволила себе об этом говорить именно с ним, у меня не было другого выхода. На следующий день мне позвонили из министерства культуры и пригласили к министру. Разговор был очень длинный и очень доброжелательный, я должна сказать, более чем. И под конец разговора министр сказал, что принял решение вернуть музею статус музея федерального подчинения. И, конечно, моей радости не было предела, я, очень-очень побитая за этот год и исстрадавшаяся, спросила: «А гарантии какие?» Он сказал: «Я ваш гарант». Я сказала: «Даете слово?» Он сказал: «Даю». И я очень доверчиво удалилась. Меня вызвали на следующий день к заведующему отделом музеев. И сегодня я была. Вчера был разговор с министром, а сегодня был разговор с директором Литературного музея, под началом которого сейчас мы уже оказались, и мы уже оформлены как отдел Литературного музея. Это было довольно... Об этом мне даже трудно говорить, потому что я очень огорчена. Может быть, я не опытный человек, наивный, и, вообще, может быть, не очень умный, и я не понимаю каких-то вещей. Но мне были предъявлены очень большие претензии по поводу содержания музея и больших нарушений. И было сказано, что, в общем, конечно, все замечательно и прекрасно, но только не раньше, чем через года полтора. А за это время мы должны находиться все-таки как отдел в ведении Литературного музея, сейчас сделать ничего нельзя, я должна оформиться заведующей, подчиняясь закону, который диктует ограниченное число сотрудников, отсутствие заместителей, помощников, невозможность кого-то уволить или принять на работу. То есть очень много всяких проблем, сковывающих меня как руководителя, я — подчиненное лицо. И совершенно все правильно, это все законно, наверное, все так и должно быть, но я была очень огорчена, и после той эйфории, которая у меня была от встречи с министром, конечно, это сегодня для меня был как ушат холодной воды. Хотя я согласна, они правы, нарушений очень много, и я человек не очень опытный, главные свои усилия я направляла на то, чтобы музей расцвел. Мы создали атмосферу, обстановку, и я все усилия направляла на это. Конечно, я, наверно, упустила — земля и все, какая-то тяжба с Литфондом… Ситуация действительно нехорошая, и надо это исправлять, но полтора-два года... А музей? А музей — ну, они как-то говорят спокойно, они говорят — да нет, почему, все замечательно и все будет. И меня были готовы завтра же, сегодня же даже ввести в Литературный музей, оформлять в качестве заведующей, я отказалась, потому что я просила, чтобы, если можно, донесли до министра: я прошу хотя бы какую-то письменную бумагу о том, что все это будет делаться пускай даже полтора года, и я буду служить им верой и правдой. Но чтобы они дали мне бумаги о намерениях, в которых бы говорилось: это делается для того чтобы передать музей, создать музей заново фактически как новое юридическое лицо, как музей федерального подчинения. О чем мы говорили с Владимиром Владимировичем, и что как бы на повестке дня и стоит. Если мне дадут такую бумагу — да, я пойду на все жертвы и буду очень стараться выжить, чтобы дожить до этого светлого дня, но мне нужна гарантия».

В Минкульте и пресс-службе Владимира Мединского оперативно ответить на запрос Business FM не смогли. СМИ писали, что ранее в министерстве лишение музея самостоятельности объясняли тем, что в ходе проверки финансово-хозяйственной деятельности за 2014-2015 годы были выявлены финансовые нарушения, а также нарушения учета и хранения музейных предметов.