Пол Кругман: «Пришло время создавать рабочие места»

Опыт разных стран показывает, что настало время политики, которая в явном виде и напрямую нацеливается на создание рабочих мест

Колонка Пола Кругмана в The New York Times

Представим на секунду историю двух стран. Обе столкнулись с жестокой рецессией и в результате — с падением занятости, но не в равной мере. В стране А занятость упала более чем на 5% и уровень безработицы повысился более чем вдвое. В стране Б занятость снизилась всего на полпроцента, а безработица лишь немного выше, чем до кризиса.

Это не гипотеза. Страна А — США, где акции растут, ВВП растет, но ужасающая ситуация на рынке труда, и она продолжает ухудшаться. Страна Б — это Германия, которая понесла потери по уровню ВВП на фоне спада в мировой торговле, но на удивление удачно избегает массового падения занятости. Германское чудо на рынке труда не привлекает большого внимания в самой стране, но оно реально, оно поразительно, оно ставит серьезный вопрос о том, правильно ли действуют США в направлении борьбы с безработицей.

В Америке суть политики в сфере занятости может быть выражена так: «если обеспечивать рост, будут и рабочие места». То есть фактически нет никакой политики на рынке труда, есть политика ВВП. Теоретически, стимулируя увеличение совокупных расходов, мы можем ускорить рост ВВП, и это заставит компании прекратить увольнения и возобновить найм.

Альтернативой может быть стратегия, которая напрямую решает вопросы занятости. Мы могли бы, например, проводить программы в духе Нового курса Рузвельта. Может быть, подобное сегодня невозможно по политическим причинам: что-либо подобное Управлению общественных работ (Works Progress Administration) Гленн Бек (Glenn Beck) охарактеризовал бы как план привлечения поддерживающих Обаму «коричневых». Нужно, однако, отметить, что Управление и Гражданский корпус охраны окружающей среды (Civilian Conservation Corps) на пике своего функционирования обеспечивали работой миллионы американцев при относительно небольшой нагрузке на бюджет.

В качестве альтернативы, либо в дополнение к этому, мы могли бы проводить курс на поддержку занятости в частном секторе. Такие меры могут предусматривать разные варианты: от нормативов в сфере труда, которые не поощряют увольнения, до финансовых стимулов для компаний, которые увеличивают штат либо во избежание сокращений уменьшают продолжительность рабочего времени.

Так сделали в Германии. Германия подошла к Великой рецессии с сильным законодательством в сфере защиты занятости. Кроме того, там существовала схема сокращенного рабочего графика, которая предусматривала субсидии для работодателей, которые, в свою очередь, ограничивают время работы. Все это не предотвратило рецессию, но Германии удалось выйти из нее с очень небольшими потерями по числу рабочих мест.

Должна ли Америка пытаться сделать что-то подобное?

В недавнем интервью Лоуренс Саммерс (Lawrence Summers), самый влиятельный экономист в администрации Обамы, высказался по этому поводу отрицательно: «Возможно, это хорошо, если некий объем работы будет распределяться между большим количеством человек. Но это не так хорошо, как увеличение общего объема работы». Верно. Но мы на самом деле не увеличиваем объемы работы, и конгресс, по-видимому, не готов тратить достаточно средств, чтобы изменить этот неблагоприятный факт. Не должны ли мы рассматривать и другие меры, хотя бы как временное решение?

Привычный довод против политики занятости в европейском стиле состоит в том, что такие меры неблагоприятны в отношении роста в долгосрочном периоде. То есть гарантии занятости и поощрение распределения нагрузки приводят к тому, что компании в растущих секторах менее склонны привлекать новых сотрудников, кроме того, это снижает стимулы для работников искать более эффективные варианты занятости. В нормальные периоды есть что сказать и в пользу американской модели в стиле «free to lose» (свобода потерять, проиграть), когда работодатели могут увольнять сотрудников по своему усмотрению, но при этом им мало что мешает увеличивать найм.

Но сейчас ситуация не нормальная. Сейчас работники, теряющие место, не получают работу будущего, а пополняют ряды безработных и пребывают в этом качестве. Долгосрочная безработица уже достигает максимального уровня с 1930-х годов и продолжает расти.

Она несет в долгосрочном периоде ущерб для экономики. Тем, кто слишком долго оставался без работы, часто очень трудно ввернуться на рынок труда, даже когда условия улучшаются. С этим связаны и скрытые издержки, в не меньшей степени — для детей, которые страдают физически и эмоционально, когда их родители месяцами и годами остаются без работы.

Поэтому пора пробовать какие-то новые варианты. Чтобы было ясно, я считаю, что достаточно большая программа традиционного стимулирования достигла бы цели. Но поскольку об этом, по-видимому, речи не идет, мы должны говорить о более дешевых альтернативах, позволяющих решать проблему напрямую. Должны ли мы предусмотреть налоговые льготы для стимулирования занятости, как предлагают эксперты Института экономической политики (Economic Policy Institute)? Следует ли ввести субсидии за распределение рабочей нагрузки, как в Германии, что предлагает Центр исследований экономической политики? Оба варианта заслуживают рассмотрения.

Суть в том, что мы должны делать больше и действовать иначе, чем сейчас. И опыт других стран показывает, что настало время политики, которая в явном виде и напрямую нацеливается на создание рабочих мест.