В отношениях с США российский бизнес готовится к худшему. Комментарий Георгия Бовта

Уже 29 января станет известно, насколько жестко администрация Трампа будет действовать в отношении России. Но российские предприниматели пока готовятся к худшему

В российских СМИ в последние дни появились ряд публикаций о том, на кого могут распространиться новые, ужесточенные санкции США после обнародования соответствующих черных списков, которые готовит сейчас Минфин США. Предельный срок представления этого доклада, определенный законом «О противодействии противникам США посредством санкций» (CAATSA) от 2 августа 2017 года, наступает 29 января.

В этом законе кроме России объектами санкций названы также Северная Корея и Иран. Например, газета «Коммерсантъ» со ссылкой на анонимные источники в США написала, что число представителей российской элиты, которых внесут в доклад конгрессу как кандидатов на санкции, 50 человек. А вместе с членами семей, как требует закон, набирается 300 человек. Ранее Олег Митволь опубликовал в качестве возможного санкционного списка документ, перечисляющий 568 физических и юридических лиц. Насколько можно доверять подобным слухам? Комментирует Георгий Бовт.

В основе тревожных ожиданий российской элиты в связи с приближающимся сроком опубликования новых «черных списков врагов Америки» 29 января — это неопределенность. Никто толком не знает ни точных критериев внесения в эти списки, ни тем более то, как будет работать механизм на практике. Даже профессиональные американские юристы расходятся во мнениях на сей счет. Закон 2 августа 2017 года — заковыристый документ. Он требует внимательного анализа, который не все им напуганные в полной мере предприняли. На деле, ни одной утечки из кругов, непосредственно причастных к подготовке доклада Минфина, не было. А тот же «список Митволя», наделавший много шума, на поверку оказался списком лиц и компаний, против которых уже введены санкции.

Главная опасность новой санкционной волны, которая потенциально действительно может носить характер фронтальной торгово-финансовой войны против России, включая запрет на долларовые трансакции для крупнейших компаний и банков, состоит в том, что санкции могут иметь «вирусный характер»: под них могут попасть не только сами фигуранты черных списков, но и любые их российские и иностранные контрагенты.

Конкретные решения всякий раз будут выносить курирующие санкции ведомства. В частности, госдепартамент может счесть, что сделка с фигурантом санкционного списка носит «существенный характер». Этого будет достаточно, чтобы контрагент попал под санкции. С другой стороны, существует механизм, по которому Office Of Foreign Asset Control, или Управление по контролю за иностранными активами Минфина США, надзорный орган по санкциям, может издать так называемую генеральную лицензию, то есть разрешение на определенный тип операций, заключив, что это «не меняет существенно внешнюю политику США» в отношении России. И конгресс, резко усиливший свою роль в надзоре за санкциями, тут ничего поделать не сможет.

Вряд ли это на практике будет означать существенную либерализацию санкционного режима. Однако так или иначе, OFAC будет выдавать как генеральные лицензии по разным видам операций, так и индивидуальные — в ответ на запросы от контрагентов по тем или иным уязвимым сделкам. Например, было выпущено уже более десятка генеральных лицензий в рамках российско-украинской санкционной программы.

Также Белый дом, полномочия которого смягчить санкции теперь резко ограничены, может, и тоже минуя конгресс, издать так называемую «обычную лицензию» на те или иные виды операций, формально попавших под ограничения, указав, что это «не вносит существенного изменения во внешнюю политику США по отношению к России». Преувеличивать значения этого механизма не стоит, но и недооценивать — тоже. Практика правоприменения проявится не сразу, а США выгодно, чтобы она полностью не прояснилась для Москвы никогда, чтобы оставить предмет для торга. Публикация черных списков не означает автоматического введения санкций. Хотя, разумеется, настороженность по отношению к их фигурантам по всему миру резко возрастет. Действия администрации будут также зависеть и от ответной реакции Москвы.

Самая большая опасность состоит в том, что санкции США носят экстерриториальный характер. Прецеденты такого их применения уже были. Так, пару лет назад французский банк Credit Agricole выплатил американским властям около 900 млн долларов за нарушение условий именно американских санкций против Ирана и Судана. Если против Ирана в это время действовали санкции ООН, то в отношении Судана Америка наказала французов исключительно за нарушение американских законов. Впрочем, и в случае с Ираном на ООН тоже не ориентировались.

Такая же история в еще более крупных размерах произошла с другим французским банком BNP Paribas, заплатившим американским властям штраф в размере 8 млрд долларов за нарушение односторонних американских санкций против Ирана, Судана, а также Кубы, против которой никогда никаких санкций ООН не было. Будет ли администрация США столь жестко действовать в отношении России, выяснится не 29 января, а по мере накопления соответствующей практики. Но российский бизнес пока готовится к худшему.