Дума о харассменте. Комментарий Георгия Бовта
Лента новостей
С подачи телеканала «Дождь» в массмедиа начался хайп о якобы имевших место приставаниях Леонида Слуцкого к журналисткам. Как отличить харассмент в его американском понимании от знаков внимания и попыток ухаживания — в нашем?
Дело о якобы имевших место домогательствах депутата от ЛДПР, председателя комитета по международным делам Леонида Слуцкого к журналисткам все же будет рассмотрено в комитете Думы по этике. На днях скандал впервые прокомментировал спикер Думы Вячеслав Володин: «Все озвученные ситуации не могут не волновать, и никто мимо них проходить не будет. Но эту проблему нужно решать только в правовом поле. Пока одна сторона обвиняет другую, назначать виноватых без разбирательства было бы неправильно». Получит ли это дело ход в Думе? Комментирует Георгий Бовт.
Дело о якобы имевших место приставаниях Леонида Слуцкого к журналисткам, работающим в Думе, появилось еще в конце февраля с подачи телеканала «Дождь». Сначала там не называли имен обиженных. Потом себя в качестве пострадавшей назвала корреспондентка RTVI Екатерина Котрикадзе, работавшая лет семь назад на грузинском телевидении, а сейчас аккредитованная в США.
Она рассказала, что когда приехала к Слуцкому якобы договариваться об интервью, то он пытался ее в своем кабинете прижать к стене и поцеловать, однако ей удалось сбежать. Другой эпизод, ставший известным, связан с тем, что Слуцкий якобы отправлял SMS девушке-продюсеру с приглашением в ресторан. А то, мол, не придет в студию. Но все равно пришел и уже в студии, то есть на людях, попытался потрогать ее за ягодицы и поцеловать.
Если всему этому верить, то поведение любящего жизнь во всех ее проявлениях депутата и впрямь выглядит эдаким ухарским и не вполне вяжущимся с его статусом. Однако на масштаб Харви Вайнштейна пока явно не тянет. Во-первых, как ни крути, вроде как никто не изнасилован. Первый же отпор или отказ ставил раздухарившегося депутата на место. Беременных тоже вроде от него нет, в детский дом никого не подкинули.
Во-вторых, несмотря на признания третьей, анонимной жертвы приставаний, что якобы она боится раскрывать имя из-за боязни потерять аккредитацию в Думе, то такой страх как-то выглядит не очень серьезно. По сравнению с угрозой потерять работу в Голливуде на фоне, с другой стороны, обещаний соблазнителя Вайнштейна привести к премии «Оскар». Мелковато как-то.
Никому за отказ отвечать на ухаживания взаимностью вроде как ничего не было в виде страшной мести. Потому что, в-третьих, журналистки никак от Слуцкого ни по большому, ни по маленькому счету вообще не зависели. Ну, в крайнем случае, не дал бы интервью. Ну так таких в Думе еще 449 человек. Так что такое профессиональное фиаско можно как-то пережить.
В-четвертых, когда речь идет о событиях четырех-пятилетней давности, трудно отделаться от впечатления, что все делается ради какого-то пиара. Или по заказу. Чего ж до сих пор молчали-то? И вот вдруг, с бухты-барахты поднимается некий хайп в массмедиа, где все, что ни скажи, все равно «прилипнет» к тому, кого обвиняют. Притом что как отличить харассмент в его параноидальном американском понимании от знаков внимания и попыток ухаживания в нашем понимании, это вам не возьмется объяснить ни один адвокат.
А еще есть такой неюридический термин, как флирт. Что ж теперь, по каждому случаю устраивать разборки в СМИ, делая их подобием советских парткомов и профкомов? Так и до маразма можно дойти на манер того, как сейчас в Америке Кевина Спейси «вырезают» из готовых фильмов, как вырезали в советских изданиях портреты деятелей, попавших под сталинские репрессии.
Так что по идее надо бы дать, с одной стороны, господину Слуцкому совет на всякий случай быть поаккуратнее и руки не распускать, с другой стороны — все же не раздувать это дело с безграничным фанатизмом. Тем более скоро весна. Как ни покажется это странным, если глянуть в окно.